Дашхен открыла глаза и вялым взглядом обвела комнату.

Дежурно поставленные на подоконник цветы в хрустальной вазе, на тумбочке у кровати — книги и ворох бумажных пакетов, как всегда, из одного из которых свисал край испачканного губной помадой галстука, непонятно, как оказавшегося именно там, но имеющего свою интимную историю.

Девушка будто смотрела на всё сквозь марлю, чувства были притуплены, ей казалось, что она как бы отсидела ногу, точнее не ногу... это образно, а всю себя. Это можно было сравнить с наполненной водой ампулой, которая треснула где-то изнутри, и всё кануло в небытие...

Сознание только начало возвращаться, тепло лениво растекалось по телу. Глаза машинально захлопнулись.

Вдруг дверь скрипнула, послышались шаги. Сквозь полуоткрытые веки Дашхен видела дребезжащий свет.

«Не могу я сейчас никуда идти!» — казалось, Трагбар подал голос из пустоты. Его слова эхом отозвались в голове, вдарив по всем нервным окончаниям. Дашхен прижала пальцы к вискам. Усилием воли открыла глаза.

Трагбар стоял, оперевшись на край кровати. Дашхен заметила, что по его лицу пролегло немного щетины, сохраняемой ради имиджа ли, или от лени — неизвестно доподлинно.

«Я вижу, тебе нездоровится» — от дикой моральной и физической усталости и «заспанности» ощущений она не уловила в его голосе беспокойства. Но почувствовала другое — от тона Трагбара веяло теплом, как от предсентябрьского ветра за окном.

«Совсем ничего не чувствуешь?» — с доброй иронией сказал молодой человек. Он закатил одеяло наверх, до груди, и провёл рукой по обратной стороне бедра Дашхен. Такой «жест» не вызвал особого возбуждения, как и... отторжения — все рецепторы «спали». Трагбар поначалу хотел растормошить её, потряся за плечи, но, воодушевлённый спокойствием Дашхен, которое, скорее отвечало его желаниям, взял обе её руки за запястья и положил их к себе на плечи, так что пальцы рук непроизвольно обвили его шею.

Он, с трудом сохраняя невозмутимость, ласкал ухо девушки горячим дыханием, отчего та то ли прыснула, то ли фыркнула — было непонятно, да и сама она пока слабо воспринимала происходящее, что, и, может, это покажется странным, не оставляло равнодушным Трагбара.

Ему теперь уже хотелось расшевелить чувственность девушки, заставляющей напрягаться всё внутри и... кое-что снаружи.

Молодой человек чувствовал, что для того, чтобы прийти в себя после этого бесноватого концерта, который, пожалуй, мог бы тягаться с ночью на Лысой горе, нужно небольшое потрясение. Встряска, так сказать.

Он медленно освободил Дашхен от одеяла, с нескрываемым вожделением любуясь её телом. Трагбар провёл ладонью по её руке от плеча до кисти, и стиснул её пальцы, продев между своими, как прутья решётки, другой рукой начал расстёгивать свои тугие джинсы, высвобождая рвущийся на свободу член...

Тёплая ладонь девушки, ведомая рукой Трагбара, накрыла его...

«Давай, дорогая... « — проговорил молодой человек, теряя голову от нарастающего желания, усиленного открывшейся его взору недавно панорамой любимого тела, а факт нахождения руки Дашхен на его члене заставил «снизить громкость» до жаркого дрожащего шёпота:

«Как хорошо с тобой, малыш...»

Дашхен продвинулась ближе, положа голову на плечо Трагбара...

Подушечки пальцев уже сами прихватывали и приспускали крайнюю плоть, он не выдержал и захватил ртом её мягкие губы, но целовал медленно и как-то механически, возможно, озабоченный сейчас больше тем, что происходило у него внизу живота...

Девушка потянулась навстречу, захватив всей пятернёй член, и, возможно, сейчас бы уже «проснулась для жизни» от возбуждения, но её мучало противоречивое чувство — с одной стороны ей казалась странной механичность действий Трагбара, но с другой — тот делал сейчас ей так приятно...

И она не знала, что больше заставляло её, теперь уже отстранившуюся от губ и ещё пуще увлечённой игрой с членом, ласкать Трагбара — зацепила ли её срывающаяся мольба: «Помоги...», или то, что ей доставляло невообразимое удовольствие прикасаться к нему...

«Кончаю... « — отозвалось гулким эхом. Дашхен вжалась в его плечо, Трагбар широко распахнул глаза, закричав не своим голосом...

Тело получило долгожданную разрядку. Они одновременно повернулись друг-к другу, и долго не были в силах отвести взгляд. Ещё не отошедший от посторгазменной судороги, но подстёгиваемый желанием «не остаться в долгу», молодой человек сморгнул первым, опустившись на колени.

Он водил губами по наливающемуся кровью клитору Дашхен, нежно теребил его языком, прикрывая глаза от удовольствия, целовал вульву...

Дашхен, постанывая в голос, прижимала рукой голову к широко разведённым ногам, поглаживая спину.

Единственное, чего ей хотелось сейчас, это слиться с ним, стать с ним одним целым, неразделимым существом, живущим по своим законам, раствориться в нём телом и душой... Дашхен корчилась, текла, безумно текла, едва крепилась, ещё несколько движений этого искусного языка...

Девушка дёрнулась, издав истошный крик, и тут же очутилась в объятиях молодого человека, бешено целующего её лицо.

Мир обрёл привычные очертания, но воздух оставался наэлектризованным.

Дашхен, устало вздохнув, опустилась на кровать, увлекая за собой Трагбара, и расположила свою голову у него на груди.

«Верно, нужно набраться сил, ведь завтра последует продолжение» — подумал он.

Дашхен словно прочла его мысли — по её лицу проскользнула улыбка.