После того как я закончила Тюменский университет, я мечтала только об одном, устроиться в хорошую школу, получить свой класс и вести литературу. Я очень любила Пушкина, в свое время даже думала стать биографов по Пушкину, но тяга к самой литературе меня переубедила и я все же решилась на преподавание. Планов на жизнь было много, очень много, все в переда, вот она жизнь, только начало и столько еще впереди и так много надо успеть сделать. После того как я получила распределение в 20 школу, не лучшая как говорят, но новая, там нет еще той школьной бюрократии, не успел сколотится старческий коллектив. В основном там были молодые учителя и меня это очень радовало, я с таким нетерпением ждала начала учебного года, так хотелось встать перед учениками, посмотреть на них и начать свой урок. От этих переживания я даже перестала спать, но потом, все же успокоилась и все вернулось в свою колею.

Вот уже год прошел как я преподаю, разочаровалась ли я в своем выборе, нет конечно же, всегда есть плюсы и минусы. Я научилась ладить с учениками, оказалось не все так просто, классы состояли из двух разных групп, первая это дети тех родителей, что работали на суконном комбинате, а другая часть тех у кого родители работали на турбомеханическом заводе. Сперва я этому не придала значение, но постепенно поняла, что среди них есть разница, дети родители которых работали на суконном комбинате очень легко понимали меня, они любили читать и с ними мне было очень легко, а вот с другой частью учеников была проблемка. Я сперва выкладывалась, старалась, что бы все было интересно, что бы все старались читать и слышать меня, но потом наш завуч Тамара Степановна, дала совет, может он не самый лучший, но я его стала применять в жизни. А совет заключался в том, что надо отдать все свои силы и знания тем кто этого хочет, ну а остальным хотя бы самый минимум, прискорбно об этом думать, но я ст ала так и поступать. И все стало получаться, мой конфликт с некоторыми учениками сам растворился и кажется, что они даже стали больше интересоваться моим предметом.

Вот так вот и прошел мой первый год работы. А летом я вышла замуж за Сережку, да мы с ним были знакомы с учебы в университете. Ему не повезло, его распределили в Уватский район, там у него предмет история. Вообще он помешан на истории, мне так нравится слушать его, про то, что все уже оказывается было, только цивилизации умирали, и вот теперь он задавал себе вопрос, а сколько еще просуществует наша цивилизация. Я ему не верила и старалась найти аргументы, что это единственная цивилизация и у нее путь только развития, но он не соглашался со мной и приводил множество доводов, что и нашей придет конец, может не сейчас, может через несколько тысяч лет, но придет. Здравый смысл говорил за это, но мне так не хотелось в это верить.

И вот начался новый учебный год, я опять осталась одна, Сережка уехал в свою школу. Дом пустой, хотела завести кошку, но стало жалко ее, вот она будет целый день одна дома, и по этому не решилась и, что бы не бать дома одной, я все время просиживала в школе, и к концу первой четверти уже начала к этому режиму привыкать.

Десятый «Б» класс, один из моих любимых, сегодня сочинение, тишина, только легкий шорох бумаги, слышно как кто-то швыркает носом, еле слышен шепот, по тембру голоса я сразу догадалась, что это Оля Подкорытова, она тайком курит, голос сел и ее очень легко узнать, к сожалению в литературе она не очень, но зато Мария Васильевна, учитель химии ее очень хвали, ну что же, каждому свое. Не отрывая взгляда от книги, я сделал Подкорытовой замечание, сразу воцарилась тишина. До конца урока еще далеко и я могу просто почитать свою книжку, сегодня я решила взять с собой в школу Омар Хайяма, странно но он так много писал про вино, про молодость и про старость, а ведь мусульманам нельзя пить вино, странно. Но мне нравились его стихи и я просто читала их наслаждаясь сочетанием слов и темой о вечности.

В какой-то момент я почувствовала на себе взгляд, нет не просто взгляд, а какой-то глубокий, так что мне стало чуть не по себе, и не отрывая взгляда от книги я невольно поправила рукой прическу, а потом зачем-то блузку и только после этого как бы невзначай оторвалась от чтения. Все сидели и что-то писали, я уже могла определить, кто списывает, но не стала вмешиваться в процесс, пусть так познают предмет, кто-то от неуверенности вертел головой, как будто от этого у него, что-то прибавиться в голове, я улыбнулась, посмотрела на часы, еще двадцать минут. Опустила голову и снова принялась читать. Но мне не удалось прочитать и несколько четверостиший как я снова ощутила на себе чей-то взгляд, может мне кажется, но я все же приподняла взгляд и посмотрела на класс. Кто-то быстро прикрыл рукой учебник, но это был не он, в первом ряду что-то зашуршало, перевернули листки в тетради, кто-то хихикнул, все как и должно быть, но этот взгляд, я до сих пор чувствовала его присутствие.

Еще ра з пробежав взглядом по классу я опустила глаза к книге, но читать не смогла. Через несколько секунд я снова ощутила его на себе, стоит ли подымать голову и выяснять кто это, какое это имеет значение, я постаралась сосредоточиться на чтение стихов, но не смогла. Взгляд как бы обжигал из нутри и прикасался ко мне лично, было не ловко, я снова зачем-то поправила прическу, коснулась мочки уха и не выдержав подняла голову.

Олег Головин, что сидел на втором ряду почти в самом конце пристально смотрел на меня. Заметив, что я подняла голову, он даже не прореагировал на это и лишь только чуть опустил глаза, но почти тут же приподнял их и снова посмотрел мне в глаза. Его взгляд, был как и всегда задумчивый, мне нравился Олег, он всегда помогал по классу, прекрасно знал литература и очень любил фантастику. Я знала, что он в школе учится с самого ее открытия, но не смотря на это у него почти не было друзей, их было трое, Олег, Андрей и Вадим. Троица сама себе на уме, они дружили только втроем и никого не допускали в свой круг. Сейчас я могла понять, что он уже закончил свое сочинение и смотрит от нечего делать, я улыбнулась ему, на его лице не появилось ответной улыбки, странно решила я и опустила голову. Но взгляд остался прежним, я ощущала его, если можно сказать всем телом. Просидев в таком напряжении несколько минут, я не выдержала и снова посмотрела на Олега.

Он сидел все так же как будто и не пошевелился, но в этот раз, увидев, что я подняла голову, улыбнулся мне, невольно я тоже улыбнулась ему в ответ. Надо же, а у него улыбка красивая, я даже и не замечала раньше этого, и что он пялится на меня, я уже хотела сделать ему замечание, но тут прозвенел звонок, от неожиданности я вздрогнула. Класс загудел как осиное гнездо, хотелось зажать уши от шума, кто-то кричал, кому-то уже досталось учебником по голове, все суетились.

На столе стала расти пачка из тетрадей с сочинениями. Это был мой последний урок, тащить домой тетради я не хотела и думала, что сейчас спокойно проверю задание, класс быстро опустел. Я вытирала доску и когда положила тряпку то снова ощутила взгляд, в этот раз я не оборачиваясь спросила.

- Ты почему Олег не идешь домой, - и повернувшись к нему, добавила – ты еще не закончил?

Хотя я тут слукавила, я видела, как он положил мне на стол свою тетрадь, и я не могла бы поверить, что он не написал сочинение, он обычно заканчивал первым, но ведь надо было, что-то спросить.

Он встал, пожал плечами, открыл дипломат и не спеша положил в него ручку, а после ответил.

- Я хотел вам помочь донести тетради, - и чуть помолчав, добавил, - если вы Наталья Геннадьевна не против.

Я немного удивилась, подошла к своему столу, посмотрела на солидную стопку тетрадей, подумала, а может и в правду пойти домой.

- А тебе по пути? - спокойно спросила я.

- Да, - он тут же ответил, - я живу через магазин.

В голове, что-то завертелось, какой магазин, их было много, а важно ли это. Я попросила подождать меня, сложила тетради и одевшись я пошла домой. Олег шел молча, я пыталась его вытянуть на разговор, но ничего не получалось, он отвечал только когда я конкретно его, что-то спрашивала. Дойдя до подъезда, я поблагодарила его, взяла сумку с тетрадями и повернулась к двери. Открывая дверь в подъезд, я снова ощутила на себе тот самый взгляд, он просто пронизывал меня оставляя в моей душе какой-то дискомфорт. Я не стала поворачиваться, а просто закрыла за собой дверь, и только после этого смогла спокойно вздохнуть.

Поднявшись к себе в квартиру, у меня начали трястись руки и дрожать ноги, я с трудом сняла сапоги, прошла в зал и не снимая пальто рухнула на диван. Сердце мелко стучало, что такое, пальцы плохо слушались, с трудом расстегнула пуговицы на пальто, потом постаралась блузку, но пальцы совершенно не слушались, я закрыла глаза. Все мелькало, какое-то фиолетовые пятна, я зажмурилась, осталось только стук сердца, тук, тук. Несколько раз глубоко вздохнув я прижала ладонь к груди. Ныла, просто ныла грудь, я сжала пальцы, сдавливая ее, еще чуть, чуть, еще. Немного полегчало, но пальцы сами еще раз сдавили грудь. Меня прожгло, я резко обернулась, тишина, только гул моего сердца и еле сдерживаемый хрип дыхания, я точно помню, что ощутила этот взгляд, его взгляд, как будто он был у меня за спиной. Осознав это, сердце как сорвалось с цепи, тук, тук, тук, тук, голова закружилась и в глазах все потемнело, мне показалось, что я проваливаюсь куда-то. Падение было долгим, я не могла ничего вспо
мнить, просто гул в ушах и жар, да жар, нестерпимый жар.

Очнулась я на полу. Я смотрела на потолок и не понимала, где я, когда наконец, я поняла, что лежу у себя в квартире на полу, стала складывать воедино те куски воспоминания, что еще можно было уловить. Я лежала и не шевелилась, и только смотрела на потолок, на люстру, казалось, что она чуть покачивается, в висках было тяжело, а в горле стоял комок. Я прикрыла глаза, стало чуть легче, теперь я смогла ощутить легкую прохладу, это слабый прохладный воздух опускался от приоткрытой форточки, стало легче. Я осторожно открыла глаза, глубоко вздохнула, положила руку себе на грудь и замерла… Когда рой мыслей улегся, я присела и посмотрела на свою одежду. Несколько пуговиц на блузке были оторваны, лифчик наполовину прикрывал грудь, а на поясе чуть приспущенная юбка.

Я не могла ничего вспомнить, может мне стало плохо, и из-за чувство самосохранения расстегнула блузку, может, может, все может и только когда я села на диван я вспомнила про взгляд. Сердце снова лихорадочно застучало тук, тук, я глубоко набрала в легкие воздуха, ладонь прижала к груди, закрыла глаза и сжала пальцы до боли, так сильно, что захотелось закричать, но в ответ своему желанию, я только простонала.



* * *

Взгляд, что он может нам дать, как напугать или как приковать к себе, в любить или оттолкнуть, по взгляду порой можно все понять, все что думает человек, все его сокровенные мысли, он может улыбаться, но взгляд будет говорить о другом. Взгляд не обмануть, это внутреннее состояние человека, его не скрыть, не спрячешь под маской макияжа и под ширмой одежды, он зеркало нашей души. Как-то помню еще в детстве когда мы с мамой и папой ездили отдыхать на Черное море, на рынке случайно, даже можно сказать бегло встретилась взглядом с женщиной, я могла вспомнить только то, что она пожилая и была в темном платке, но взгляд, такой глубокий, он не холодный, он живой, но такой глубокий, как будто за ними целуй огромный мир вселенной, по крайне мере мне так тогда казалось. Я часто про него вспоминала, больше той женщины я не видела, но взгляд запомнила на всегда.

И еще я запомнила на всегда взгляд юноши, это было в Москве, у меня было несколько лишних часов между самолетами и по этому решила проехаться по городу. Уже возвращаясь в аэропорт, в метро я столкнулась со взглядом юноши. Ему наверное было лет шестнадцать или чуть больше, он был худощавый, в модной джинсовой рубашке, но вот взгляд оказался очень, очень, холодным, я даже сразу отвернулась от него, так было неприятно смотреть, но почему, почему так я поступила, что-то в его взгляде было не так, он меня пугал. Успокоилась я только когда приехала в аэропорт, но еще долго он меня преследовал.

Дак, что такое взгляд, отражение нашей души, у кого-то она туманная и взгляд такой же непонятный, а у кого-то не забываемый, который передает состояние его души окружающим, это книга и ее надо только научиться правильно читать.

На следующий день я шла в школу и думала о взгляде Олега, чем он меня так мог заинтриговать, но я так и не смогла найти на свой вопрос ответа, ничем, простой взгляд ученика на учителя, вот и все. Я постаралась выбросить из головы эти мысли.

Во вторник у меня не было урока в десятом «Б», хотя я один раз встречала троицу в компании Олега, но не смотря на то, что они поздоровались со мной, я не испытала ничего да же близкого с тем, что было на сочинении и у подъезда. Все глупости, мои глупости, вот что я решила. В среду у меня был открытый урок в десятом «Б», урок как урок, я только чуть волновалась, но он прошел спокойно без эксцессов.

* * *

Звонок не так давно прозвенел, сегодня сочинение, я любил писать сочинения, нравилась фантазировать, сопоставлять факты и выкладывать их на листе бумаги. Однажды еще в восьмом классе я тоже писал сочинение, надо было только-то и то написать полтары странички, а я аж на шесть разошелся, после этого меня попросили писать кратко, мол это не роман, но как писать кратко, когда столько мыслей и все их надо укомпановать в несколько страниц, тяжелая задача. Прошло только пол урока, а я уже закончил писать, закрыл тетрадь и стал ждать конца урока. Все, что-то еще писали, Светка, поя соседка по парте, старательно выводит слова, что она так разрисовывает буквы, так и забыть можно, что хотела сказать.

Скучно, хорошо, что последний урок, Вадька обещал дать несколько сборников из серии «Искатель», откуда он вообще их берет, это же настоящий дефицит и у него дома целая всемирная библиотека, а вот ее он не дает читать, его мать не разрешает их давать, зачем тогда книги если нельзя читать.

Наталья Геннадьевна, наш учитель, красивая, молодая женщина с чуть рыжеватыми волосами сидела и читала свою книжку, она так всегда делает, когда задает задание, а что еще делать по классу, что ли ходить. Я по внимательней присмотрелся к ней.

Темно карие глаза, чуть широкая челюсть, темные, но не черные брови, прямой нос, с чуть маленькой горбинкой и пухленькие розовые губки. Когда она читает, она кончиком язычка их облизывает от этого они у нее блестят, а еще она в это время улыбается, я это вижу, кончики губ чуть приподымаются и от этого губы немного становятся тоньше. Она выделяется среди остальных учителей, хотя у нас географию тоже ведет молодая учительница, но Наталья Геннадьевна еще строго одевается, у нее темно-синий пиджак, белая блузка без всяких кружевных воротничков, черная юбка чуть выше колен и черные туфли. Не смотря на этот преобладающий на ней черный цвет, ей это очень идет, может волосы, что отливают легким рыжим цветом, а может ее глаза, но этот педантичный ее наряд становится совсем легким.

Мне стало интересно ее рассматривать и думать о то, что она читает. Она читала не комедию, нет, она не хихикала, а улыбалась, иногда ее брови чуть приподымались и тогда на лбу появлялась тонкая морщинка. Взгляд почти стоит на месте, не бегает по листу, наверное она читает стихи, короткие улыбки, значит лирика. Я хотел присмотреться к ее рукам, но тут она еле заметно вздрогнула, рукой поправила прическу, я опустил взгляд и сделал вид, что пишу, но тетрадь так и не открыл.

Через минуту я опять поднял взгляд на нее. В ней что-то изменилось, и это что-то сразу бросилось в глаза, она сильно сжала ноги в коленках. Черная юбка, и две стройные ножки выглядывали из под нее. Она держала их вместе, я что-то вообще не замечал как она их ставит, но сейчас ее ножки бросались в глаза своей неестественной строгостью. Они стояли по струнке, носочки в перед, плотно прижаты друг к другу, как будто она демонстрировала их стройность, их элегантность, их неприкосновенность. На какой-то момент я даже залюбовался ими, но тут Наталья Геннадьевна опять пошевелилась, ее рука снова поднялась к прическе, я снова опустил голову, делая вид, что занят.

Мне было любопытно, хотелось еще разок посмотреть на них, я оторвал взгляд от ручки, что вертел в руках и посмотрел на ножки. Все изменилось. Ее ножки были по прежнему прижаты в коленках, но туфельки теперь стояли чуть порознь, носочки направлены в центр, как будто она чуть косолапила, ее ножки вырисовывали треугольник. Я чуть улыбнулся.

Наталья Геннадьевна перевернула страницу в своей книге, а потом ее ножки, что были сжаты в коленках, чуть разошлись, потом снова сомкнулись и снова чуть разошлись. Она как будто ими играла, то сжимала их, то снова чуть разводила в стороны. Ножки в коленках расходились не намного не более десяти сантиметров, но я мог заметить, как ее ножки уходили под черную юбку и там пропадали. Вдруг она остановила игру, сжала ножки в коленках, я посмотрел ей в лицо, она смотрела на меня, я даже не заметил когда она оторвалась от чтения, ее взгляд был чуть холодным, даже можно сказать строгим. Я опустил глаза, но невольно снова посмотрел на нее, Наталья Геннадьевна продолжала смотреть на меня, она улыбнулась. Одна улыбка и ее взгляд сразу изменился, вроде бы ничего не поменялось, но взгляд стал спокойным и теплым, я почувствовал, как в душе потеплело, как будто пригрело солнце. Прозвенел звонок.


* * *

Сегодня пятница, снова урок в десятом «Б», нужно нагнать тему, в начале урока я объясню про персонажей, а потом самостоятельная, вкратце пояснить, что в персонаже положительного, а что нет, вот и оценки. Я шла на урок и думала только об этом, у меня мало оценок, надо набрать их к концу четверти хотя бы по три на ученика.

Я быстро прочитала свою тему, и написав на доске задание села ждать конца урока. Сперва гул, возмущения, но я ждала, и постепенно все затихли, время шло и надо было описать героя про которого я тут рассказывала. Я посмотрела на часы, минуты тянулись очень медленно, как будто застыли, только секундная стрелка говорила о том, что часы не сломались.

Я посмотрела в класс. Он опять смотрел на меня, только сейчас я не почувствовала его взгляда. Олег Головин смотрел внимательно, не отводя взгляда, мне стало как-то не по себе, но я ведь не девочка, что бы опускать взгляда. Я пристально посмотрела ему в глаза, постаралась как можно строже это сделать. В ответ он чуть заметно улыбнулся краем губ, положил ручку на парту, а руку опустил себе на колено. Мой взгляд внимательно следил за его движениями, как будто я что-то боялась упустить. Он положил руку себе колено, сделал вид, что почесал его, а после чуть отвел ногу в сторону и подвинул ладонь чуть ближе к себе, однако пальцы оставались с внутренней стороны ноги, как будто он ее погладил.

Мне стало не ловко, и я опустила взгляд, но уже через секунду посмотрела снова. Он на меня не смотрел, я оглядела класс, все сидели и писали. Его ладонь снова скользнула к коленку и после опять пошла в верх, он точно гладил свою ногу, и не просто гладил, а гладил намеренно, вызывающе. От сознания этого мне стало совсем не по себе, как будто он играет со мной, дразнит, проверяет меня, компрометирует, бросает вызов. Я посмотрела на часы, еще двадцать минут, сколько же вообще прошло времени, всего минут пять, как я дала задание, а кажется что уже больше чем полчаса.

Я снова посмотрела в класс, все писали, только Олег опять смотрел на меня, его нога была чуть сильней отведена в сторону, а ладонь лежала так близко к молнии на брюках, что было даже не прилично с его стороны так вести себя. У меня возникло сперва желание сделать ему замечание, но ведь глупо реагировать на его провокацию, глупо. Я посмотрела еще раз в класс, ни кто не подымал головы, все спешили, боялись, что им не хватит времени закончить задание.

И только тут я почему-то осознала, что мои ноги тоже разведены в стороны, как будто это сделала не я. Краска ударила в лицо, я чуть опустила голову, но ноги я не пошевелила, побоялась показать свое смущение. Мысленно я проследила за своим телом, как я сижу, как сомкнуты туфли в пяточках и как разведены в разные стороны в коленках мои ноги. Вот ужас, я развела их очень, очень широко, до без приличия широко, можно сказать, что вульгарно. По спине прошелся холодок, который тут же сменился жарой, стало жарко. Я почувствовала как мои ноги в коленках еще чуть раздвинулись. Какой ужас, подумала я, и подняв голову посмотрела на Олега. Смотрел только он, все остальные были заняты и не видели этого, но и он тоже не опускал взгляда, он смотрел мне в глаза как будто и не замечал моего конфуза. Невольно я улыбнулась ему, он в ответ мне, и тут же я заметила как его пальцы, что лежали на его ноге зашевелились и коснулись ремня на брюках.

Я оторвала взгляд от его пальцев и вопросительно посмотрела ему в глаза, в ответ он только улыбнулся, а пальцы потянули осторожно начали перебирать ремень и расстегивать его. Я испуганно посмотрела в класс, но ни кто не обращал на него внимание, он расстегнул ремень, в его взгляде был вопрос. Я приподняла брови, чуть заметно качнула головой в знак осуждения, но самой хотелось какого-то продолжения, в нутри меня все заиграло и стало жарко. В ответ на мой кивок осуждения, он чуть пожал плечами и опустил взгляд в низ. Я сразу поняла куда он смотрит, ноги в коленках тут же сомкнулись, я их сжала так плотно, что стало даже чуть больно мышцам.

Опустив на мгновение свой глаза я набралась смелости и снова посмотрела Олегу в глаза, он не отрываясь смотрел на меня, его взгляд снова опустился в низ, на мои коленки. Я посмотрела в класс, все продолжали писать. Мне был брошен вызов, и я хотела, да хотела ему ответить, по этому, набравшись смелости, я начала разводить в стороны свои ножки, сперва чуть-чуть, тем временем продолжая смотреть в класс, потом еще и еще. Я почувствовала как натянулась ткань юбки, но мне этого было мало, мне хотелось большего, и я опустив одну руку под стол подтянула на себя немного ткань юбки и развела ножки еще чуть шире, а потом спокойно посмотрела Олегу в глаза. Он смотрел на ножки, я решила еще чуток продолжить и положила ладонь на коленки и пальчиками заскользила по внутренней части ноги. Он оторвал взгляд и посмотрел мне в глаза. Мне было приятно, просто приятно осознавать, что я это сделала, и от того, что я сама этого хотела вот и сделала.

Кто-то на первом ряду кому-то дал учебником по голове и сразу несколько учеников оторвались от писанины и посмотрели в том направлении где началась заварушка. Я сомкнула коленки, и вздохнув по глубже, как можно строже сделала замечание.

* * *

Дома я себя ругала за подобный поступок, и ни как не могла найти себе оправдание, что он мог подумать об учителе, обо мне лично, мне было стыдно, но как бы я не пыталась себя пристыдить, я не испытывала угрызение совести, я помнила то, что мне было приятно это состояние заигрывания, пусть и столь необычное, но заигрывание, единственно, что мне было обидно за себя, это за то, что я поддалась его провокации.

Мне было стыдно идти в школу, но пересилив себя я зашла в понедельник в класс, сегодня опять последним уроком десятый «Б», подведение итогов самостоятельной. Я старалась не смотреть на Олега, чего я боялась, и когда выдалась минутка поразмыслить, я отбросила в сторону все свои предрассудки и спокойно посмотрела в его сторону. Он сидел как ни в чем ни бывало, что-то писал, иногда тянул руку отвечал, потом со своей соседкой Светой, что-то обсуждал, он вел себя так как и все ученики. Я спокойно вздохнула и продолжила урок.

* * *

Опять понедельник, опять контрольные, сегодня уже была по химии и по физике, завтра сказали, что бы готовились к истории, вся неделя одни контрольные. Сетовал Олег слушая как Наталья Геннадьевна вела урок. Она ходила по классу и читала отрывок из какой-то книги, Олег не слушал ее, ему было интересно наблюдать, как она ходит. Походка у учителя была плавной, можно было сказать, что плавающей. Как только можно переносить тяжесть тела с ноги на ногу вот так легко, думал Олег наблюдая с Натальей Геннадьевной.

Несколько раз она проходя мимо него постукивала карандашом по парте и шла дальше, вот Валерке дала подзатыльник, он сидел впереди, ни кто на нее за это не обижался ни то, что Олег Владимирович, наш физрук, в ярости мог и пнуть. Наверное Валерка специально там шуршал, что бы его она шлепнула по его как у ежика подзатыльнику, он часто говорил, что самая красивая у них среди учителей это литерка, то есть Наталья Геннадьевна.

Олег вздохнул и стал дальше наблюдать за ее походкой, как она плавно двигалась среди рядов. Темно-синий пиджак был расстегнут и белая блузка чуть обтягивала ее грудь. Олег рассматривал ее не стесняясь, и не отводил взгляд когда она смотрела ему строго в глаза. Ему было интересно за ней наблюдать, как она порой чуть нервничала, то поправляла пиджак, как будто хотела застегнуть, то снова его распахивая открывая его взгляду ее белоснежную блузку. Сегодня у нее была другая прическа, обычно она закалывала волосы в плотный пучок на затылке, но сегодня она сделала небольшой хвостик и когда она поворачивалась, хвостик подпрыгивал, и по инерции отлетал к другому плечу.

Олег даже залюбовался, если так можно выразиться, когда вдруг прозвенел звонок, от неожиданности он даже вздрогнул. Учитель поблагодарил всех за тишину и разрешил идти. Олег нехотя сложил свой скромный арсенал в дипломат, ему некуда было спешить, понедельник, сегодня не было секции по баскетболу, он ходил на нее только по тому, что ходить на нее захотел Вадим, его друг, вот он и уговорил его тоже ходить вместе с ним. Класс быстро опустел, остались только дежурные, которым нужно было быстро вымыть пол.

Светка и Наташка, два электровеника, так их все звали за их неисчерпаемую энергию делать все быстро, но и качественно. Светка уже убежала с ведром за водой, Наташка быстро переворачивала стулья. Подойдя к Олегу она его толкнула и буквально вырвала из под него стул и перевернув поставила на парту. Наталья Геннадьевна ушла в учительскую, и что он тут вообще торчит, он прошелся между рядами, прибежала Светка и как заведенная начала быстро мыть пол. Подошла Наташка, всучила Олегу его дипломат и вытолкнула из класса ворча, что мол нечего тут топтаться. Олег почесал затылок и пошлепал по ступенькам. Взяв куртку из гардеробной он услышал как его окликнули, повернувшись на голос он увидел что в самом дальнем конце коридора стоит Наталья Геннадьевна и машет ему рукой, взяв куртку под мышку он поспешил к ней.

Пиджак был строго застегнут, на лице у учителя сияла улыбка, а в руке она держала увесистую пачку каких-то плакатов, наверное для оформления класса.

- Ты спешишь? – спросила она и не дожидаясь ответа всучила мне эту самую кипу поэтов и писателей, - помоги отнести в класс.

Олег послушно все это взял и побежал по ступенькам. Светка и Наташка уже закончили мыть класс, он сверкал от влажного пола, но стоило ему только войти как они набросились на него выталкивая обратно в коридор. Олег не выдержал и рыкнул на них показывая, что он по делу тут, и только после того как они убедились, что он держит в руках впустили его.

Класс был разбит на две части, в первой это сам учебный класс, а в самом конце была еще одна комнатка, что-то вроде учебной части, там стояли стеллажи с книгами, плакатами. В стене, что разделяло класс и эту комнатку, были прорезаны два небольших отверстия для того, что бы можно было показывать видеофильмы. Кинопроектор стоял на месте, но Олег ни разу не помнил, что бы его использовали, наверное просто нет фильмов.

Положив стопку бумаг на стол, Олег собрался уходить. Вошла Наталья Геннадьевна, она что-то еще говорила Светке, та отчитывалась, что цветок повял и что ему нужны удобрения, что кончился мел и еще, что-то. Олег хотел было уже уйти, но учитель остановил его и попросил все бумаги, что стоят на полу положить на верхнюю полку, мол все равно они сейчас никому не нужны. Олег тяжело вздохнул, вляпался называется, но не сказав ни слова, положил куртку, снял пиджак и стал собирать с пола аккуратно расставленные стопки бумаг и складывать их на самый верх.

* * *

Я проверила как убрали класс, хотя за девочками я обычно не проверяла, они всегда мыли хорошо, стоило только контролировать мальчиков, но пройдя по классу, я удовлетворительно кивнула и отпустила дежурных. Уже подходя к двери учебной части, распахнулась дверь в класс и Наташа крикнула, что бы не оставляли входную дверь в класс открытой, поскольку сейчас начнется вторая смена. В школе уже были прецеденты когда кто-то воровал сумочки учителей, когда те отворачивались или выходили из класса. Я повернулась, подошла к своему столу, достала ключ и закрыв входную дверь пошла проверять как Олег справился с работой.

Он уже почти все убрал, пол был чистым, ничего не мешало, не осталось ни коробок, но столь надоевших бумаг. Я поблагодарила его, Олег спрыгнул со стремянки, на его лице сияла улыбка, и глаза, да глаза, я отвернулась, они искрились. Подойдя к столу у окна, я присела и взяла в руки совершенно ненужный учебник. По спине пробежал холодок. Тот самый взгляд, я его узнала. Сперва холод сковал меня, потом жар и снова холод. Я услышала свое сердце тук, тук, оно билось где-то у горла. Чуть наклонив голову вперед, я прикрыла на секунду глаза, опять эти фиолетовые пятна, голова чуть закружилась, я тут же открыла их. Но этот взгляд, я чувствовала его на себе, каждой клеточкой чувствовала, он меня разрывал пополам, хотелось вскочить и выгнать его, но в то же время я не могла этого допустить, мне нравилось это состояние прикованости, как будто он меня поработил. Его взгляд лишил меня всяких чувств к самосохранению, я не могла даже пошевелить рукой, да и голос наверное, меня не слушался.

Отсутствие воли меня бесило, мне хотелось сопротивляться, встать и выгнать Олега, но в прочем, что он вообще сделал, ведь ничего, это я все себе напридумывала, вот сижу и кипячусь, спрашивается на что. Стоило мне об этом подумать, как я спокойно встала, мое тело подчинялось мне, повернувшись к нему я спросила.

- Ты все убрал? – хотя можно было и не спрашивать, и так было видно, он кивнул в ответ и чуть улыбнулся, непроизвольно я ему ответила то же улыбкой.

- Почему ты на меня так смотришь? – решилась спросить я его.

Он пожал плечами и переспросил.

- Как? – это был толи вопрос, толи, просто утверждение.

- Ну вот так, - хотя что за глупость я спрашиваю, может это снова мое самовнушение.

Я прошла мимо него, взяла плакат, что весел на стене, так, что бы хоть, что-то делать, не стоять вот просто так. Стоило мне повернуться к нему спиной как я снова ощутила на себе его пристальный взгляд, может это и есть шестое чувство. С трудом положив плакат на стол, я облокотилась на него. Я ощутила как мной овладела мелкая паника, опять голова закружилась, опять я не могла пошевелить руками.

- Что ты хочешь? – еле выдавила я из себя.

За спиной раздался шорох, а потом тишина, я хотела повернуть голову, но почему-то боялась это сделать, меня пугала неизвестность, не определенность, пугало все, даже эта комната.

- Что ты хочешь? – с трудом повторила я.

Пауза, казалось она затянулась на всегда.

- Вы знаете, - ответил он спокойно.

Его голос был настолько спокойным, настолько легким, что все мои страхи мгновенно растворились, его голос меня убаюкал, успокоил, и дал на все ответы.

- Нет, - стараясь как можно спокойней, ответила я.

Он помолчал, выдержал паузу, и так же спокойно ответил.

- Да.

В его ответе не было утверждения, он произнес его легко и так уверенно, что другого мнения и не могло быть.

- Нет, - нерешительно повторила я.

- Да, - тут же ответил он – не надо спорить, - добавил он.

Я не пыталась спорить, я хотела сказать свое нет, но не могла на нем настаивать, в груди все сжалось, и сердце заколотило так высоко, что стало тяжело дышать. В этот момент я не помнила то, что это мой ученик и то, что он моложе меня почти на десять лет, это пропасть в возрасте, но его голос был уверенный, спокойный, нет, не жесткий, но твердый.

- Нет, - почти шепотом повторила я.

Ответа не последовало, время растянулось, я ждала его ответа, зачем он мне, в нутри все сжалось, но я ждала его. Наверное, уже тогда я была готова на все, но все равно для себя повторяла это слово, нет, нет.

- Да, - я услышала голос, мне стало легче от того, что он просто ответил.

- Нет, - я снова прошептала, шептала как молитву, - нет.

- Да, - не заставляя меня ждать, ответил снова Олег, - вы знаете, что да.

Я молчала, не зная, что ответить. Твердить глупое слово «нет», спросить еще раз, что он хочет, тоже глупо, но, что-то надо было делать, тишина меня раздирала и лишала меня воли.

- Я не могу, - все же я смогла найти слова и произнести их.

Он подошел, я так явно ощущала на себе его взгляд, казалось, что чувствую его дыхание.

- Можете и вы это знаете.

Он был прав, я знала и более того я искала повода, что бы окончательно подчиниться, я просто не могла сопротивляться, мне хотелось делать все, что он прикажет. Глупо, нет, не глупо, хоть в голове еще вертелось слово «нет», но я уже молча, твердила «да». Он подошел так близко, что я ощутила его запах, почувствовала, как он дышит у меня около уха.

- Положите руки себе на коленки, - сказал он так спокойно, так легко, что я тут же подчинилась и положила свои руки себе на колени.

- Подтяните юбку к себе.

Я так и сделала, пальцы не дрожали, я даже этому удивилась, я спокойно подцепила край юбки и потянула ее на себя.

- Еще, - сказал он.

Я еще потянула ее на себя, открывая свои ноги, видел ли он их, не знаю, я сидела за столом, и ноги были спрятаны под ним.

- Еще, - сказал снова он.

Я перебрала пальцами конец юбки и чуть более решительней, потянула ее на себя, чем больше я оголяла свои ноги, тем легче мне становилось.

- Раздвиньте их.

Не надо было переспрашивать, кого раздвинуть, я развела ноги в коленях в стороны. Он молчал, я не решалась спросить, и не решалась, что бы то ни было сделать, я ждала его указаний.

- Что вы сейчас хотите? – все так же спокойно спросил он.

Я отрицательно покачала головой, давая понять, что не знаю на него ответ. Я ждала дальше, но он молчал. Я ощущала его присутствие всем телом, как будто он меня держит, прикасается ко мне, было чуть стыдно, но желание угодить ему было гораздо больше.

- Что мне делать? - не дождавшись от Олега указаний, спросила я.

- Снимите с себя все.

Ответ был быстрый, как будто он только этого и ждал.

- Нет, - тут же ответила я, не успев даже подумать над своим ответом.

- Да, - все так же спокойно сказал он, - да, – повторил он.

- Я.., - было начала говорить, но он прервал меня.

- Да, вы снимите с себя все, - это было сказано утвердительно, - и это вы, то же знаете.

Что я могла знать, что, что вот встану и разденусь перед ним, перед своим учеником, вот так просто только по тому, что он сказал, что он так захотел, я разденусь, что бы он мог на меня смотреть, на меня голую, да голую, голую… Да, я этого хотела, хотела, что бы он смотрел на меня, что бы щупал, нет не гладил, а щупал, мне хотелось не только ему подчинятся, но испытывать это унижение, которое он мне сейчас давал почувствовать.

- Я выключу свет, - сказал он, и его шаги быстро удалились от меня, погас свет.

Была поздняя осень, пасмурно, и не смотря на то, что еще было только три часа, на улице уже было сумрачно. Свет погас, и казалось, что кабинет утонул в темноте, только свет шел от открытой двери, что вела в класс. Мне стало легко.

Я отодвинула стул от стола, встала, я не хотела поворачиваться к нему, не хотела смотреть ему в глаза, я боялась, что у меня вырвется слово «нет».

- Что мне снять? – на всякий случай спросила я.

- Все, - был короткий ответ, - все, - повторил он

- Все? - как бы переспросила я.

- Да, вы должны остаться голой.

- Зачем? – чуть помедлив, спросила я.

- Это я должен у вас спросить, зачем.

Действительно зачем. Все шутка, розыгрыш, игра, мне стало обидно, до слез обидно за себя. Я рукой поправила юбку.

- Снимайте все, снимайте, - он снова сказал это так легко и спокойно, что обида, которая во мне начала разрастаться, тут же растаяла.

И мне снова захотелось ему подчиниться, не спрашивая зачем, просто сделать то, что он сказал. Пальцы расстегнула пуговицы на пиджаке, я легко его сняла, за тем шум расстегивающейся молнии на юбке заполнил небольшую комнатку. После я расстегнула пуговичку на юбке и аккуратно ее сняла, положила на стол, что бы она не помялась, так же не спеша и аккуратно я сняла колготки, а после и плавочки. Я не поворачивалась к нему, я чувствовала его взгляд на своем теле, мне это очень нравилась, нравилось то куда он смотрит и как смотрит. Я до сих пор испытывала стыд, свою незащищенность и желание подчиняться своему ученику, наверное это меня еще больше толкало на безрассудный поступок.

Теперь я стояла перед ним по пояс обнаженной, я знала свои формы, какие у меня бедра, какие ягодицы и какая тонкая талия.

- Ты хочешь меня? – собравшись духом, спросила я.

- Сними все, - был его ответ.

Я начала расстегивать блузку, пальцы начали чуть дрожать, я с трудом справилась с последней пуговицей, сняла ее и положила рядом с остальными вещами, не дожидаясь дальнейшего указания, я расстегнула лифчик. Замочек чуть щелкнул, и грудь сразу немного провисла. Теперь я была совершенно голой, так как он хотел. Появилось желание прикрыть себя руками, но я не пошевелилась, глупо прикрывать, если ты сама его раздела.

- Все, - сказала я, как бы подведя итог своих действий.

- Вижу, - все так же спокойно ответил он.

Его спокойствие меня начало выводить, хотелось сделать, что-то такое, что бы он возможно даже сорвался, просто хотелось его вывести из себя.

- Я оденусь? – спросила я, и потянулась за одежной.

- Нет! – быстро сказал он.

- Что ты сейчас хочешь? – шепотом спросила я.

- Вас.

- Нет, - был мой ответ, сердце забилось так сильно, так сильно, что можно было видеть, как вздрагивает грудь под его ударами.

- Да, и вы это сделаете, - он говорил утвердительно, как будто все решено, но теперь его голос изменился, он уже не был таким спокойным.

- Нет, я не намерена, - и прикоснулась рукой к лифчику.

- Вы сделаете то, что никогда еще не делали.

Его слова повисли в воздухе. Что я не делала, сразу завертелось в голове, что? Но не найдя ответ, я взяла в руки лифчик, но одевать его не стала, а повертев в руках положила его на место. В душе все раздирало, наверное я знала, что я хочу, но боялась в этом себе признаться.

- Что мне сделать? – упавшим голосом спросила я у него.

- Ты хочешь, что бы я… - он не успел закончить, как я ответила.

- Да, - я сама удивилась своему ответу, и повторила, - да.

- Я сделаю это с вами так как, - и чуть помедлив, добавил, - как вы никогда еще этого не делали.

И в знак согласия я кивнула головой. Я услышала, как он снимает с себя одежду, сердце бешено колотилось, сейчас он коснется меня. Я посмотрела на грудь, соски торчали так, будто их привязали и тянут, они вздрагивали вместе с сердцем.

- Вы готовы моя сучка? - эти его слова были для меня как пощечина, это был не вопрос, а факт того, что он как самец готов.

Он отошел от меня, тело покрылось испариной, стало невыносимо душно.

- На колени сучка, - каждый раз, когда он произносил это слово, мне хотелось стать именно ей, стать сучкой готовой для спаривания, показать ему свою безукоризненную покорность, подчиниться его похоти и стать на данное мгновение его самкой.

Я чуть отошла от стола, встала на колени, ладонями уперлась в пол и опустила плечи к полу, так, что груди коснулись холодных досок, но я не вздрогнула, а таз я приподняла в верх, так высоко как могла, и последнее, что я сделал как покорная сучка, развела ночи в коленках в стороны. Теперь я была готова услужить ему, принять его, я этого хотела и ждала с нетерпением.

Я слышала как он дышит, чувствовала куда он смотрит, я чуть сильней прогнулась в спине подставляя себя его взгляду, что бы он мог лучше рассмотреть меня. Мои губки, что, до сих пор были столь сильно сомкнуты, чуть чавкнули и разошлись, я почувствовала как их слюнки потекли у меня по ногам. Я очень, очень хотела его.

Он прикоснулся ко мне, руки были горячими, они погладили меня по спине, в знак благодарности я еще чуть больше прогнулась, приподымая чуть выше свою попку. Он взял обеими руками меня за бедра, и сжав пальцы чуть потянул на себя. Мое тело пошло за ним. Легкая дрожь в коленках, истома в груди и паху. Я почувствовала как он коснулся меня своим мальчиком, мне хотелось взять его в руки и направить в себя, но я не могла допустить этого, не могла согласиться с тем, что сама, сама это теперь сделаю.

Я стояла перед Олегом на коленках, высоко подняв свою попку вверх и прогнувшись в пояснице, подставила себя его юному мальчику. Я чувствовала себя его сучкой, мне хотелось, что бы он владел мной так как он того пожелает.

На какое-то мгновение я поняла, что он ни разу не занимался подобным, что перед ним ни разу не было женщины готовой для него в эти минуты на все, я это почувствовала. Его мальчик лежал на мне, как будто Олег был растерян, что теперь дальше ему делать, в нем еще не проснулся инстинкт самца. Я чуть наклонилась вперед, его мальчик начал соскальзывать между двух половинок ягодиц, вот он коснулся второго отверстия, которым я еще ни разу не пользовалась как женщина, но это не сейчас, потом, нет не сейчас. Олег чуть сильней сдавил мои бедра и потянул на себя. Его острый мальчик уперся в сжатое от посторонних отверстие, он дернул меня на себя, но я не позволила ему раздвинуть кольцо.

- Нет, не спеши, я сама, - только и смогла я ответить на его просыпающиеся инстинкты самца.

Я снова чуть поддалась вперед, он не мешал мне, мальчик, что чуть углубился в меня, выскользнул, я приподняла попку чуть выше и теперь он без проблем попал в раскрытую для него пещерку. Олег ощутил, что теперь он у цели, снова сжал мои бедра и с силой дернул мое тело на себя. Я вскрикнула, он проник мгновенно и весь сразу, я не испытала боли, просто вскрикнула от неожиданности. Теперь его рефлексы проснулись, я не сдерживала его, он сжимал мои бедра, я не чувствовала боли, я ощущала только триумф покорности, я наслаждалась состоянием самки, сучки в руках этого молодого мальчика. Я улыбалась сама себе, все время пока он врывался в меня, расталкивая мои ненасытные губки, мне хотелось еще и еще. Я готова была зарычать от удовольствия, от того, что мной овладели, от того, что я приручила своего зверя, от того, что мне просто по-женски было приятно.



* * *



Взгляд, что он из себя представляет? Так движение зрачка в глазном яблоке, что это такое, так все просто и в тоже время непостижимо, просто не объяснимо. Сколько мимо нас проходит людей, а сколько из них мы помним их взгляд, сколько, так единицы, а порой и вообще ничего не запоминаем, но иногда, иногда все меняется, буквально все.

Взгляд, все так просто, но его взгляд я до сих пор ощущаю на себе, я могу находиться далеко, но стоит подумать о нем, как я чувствую его взгляд на себе, мурашки пробегают по спине и тот жар, да жар от головы до кончиков ног покрывают потом мое тело. Взгляд, он так много может сказать, не нужно слов, а просто посмотреть и все станет ясно, что хочет сказать человек, его эмоции, его желания. Взгляд это наверное наша душа, которая порой раскрывается посредством того как мы смотрит, на кого и когда.

Я стою в той маленькой комнатке, лицом к окну, глаза закрыты, он там, где-то там, но я его ощущаю, вот всем телом. Озноб, пальцы чуть дрожат и теребят пуговицы на блузке. Я дышу чуть-чуть, так, что бы грудь, не шевелилась, а пальцы продолжают перебирать пуговицы на блузке.





Продолжение следует



Елена Стриж © (31.01.2010)

elena.strizh@mail.ru

http://elenastrizh.ucoz.com/

Пишу на заказ