ReadPorno.ru - это специально отобранные порно рассказы и порно истории от лучших авторов со всего Интернета. На нашем сайте самая большая и регулярно пополняемая коллекция порно рассказов на любой вкус, отсортированных по категориям и рейтингу. Читайте порно у нас!
ПОРНО РАССКАЗЫ:
ПОРНО РАССКАЗЫ:
... лyшенно:
     - Там кто-то идет.
     - Что ж, тогда и мы пойдем дальше, - ответила Клэp и yказала на пpотивоположный конец аллеи.
     Девyшка, котоpyю мы все это вpемя скpывали от идyщих к нам, pешительно повеpнyлась, и мы с Клэp заняли свои места по обе стоpоны от нее.
     Мы дpyжно двинyлись впеpед. Энн шла посеpедине, пpижимая pозy к гpyди. Пока аллея пеpед нами была безлюдна, никто не мог yличить девyшкy в воpовстве. Когда мы пpоходили мимо со... [ читать дальше ]
... Следом шла вторая, третья, четвертая... Но что это?
     Его энергия не останавливаясь продолжала выплескиваться из него, блаженство было как никогда велико: ведь максимум на что мог рассчи-тывать мужской организм - это секунд пять, не больше. А тут сменяющие друг-друга потоки, дарили ему, казалось уже целую вечность экстаза.
     Некоторое время он наслаждался получаемым удовольствием, начисто забыв про то существо, что подарило ему эти мгновения. Ему было уже наплевать Диана ли это, кобра, в... [ читать дальше ]
Название: История Х
Автор: Слава
Категория: Жено-мужчины, Гомосексуалы
Добавлено: 31-05-2012
Оценка читателей: 6.15

Я часто вспоминаю те дни, когда мой хуй был размером с пальчиковую батарейку, сперма являлась понятием чисто умозрительным, а любое прикосновение к собственной промежности доставляло радость, сравнимую только с фруктовым мороженым.

Всё началось случайно, когда мне было лет девять-десять, в самом начале восьмидесятых. Кто скажет, что в таком возрасте не был одержим вопросами практического использования собственной анатомии, тот пусть первым бросит в меня камень. В те времена я не засыпал иначе, как с рукой в своих детских трусиках (тогда я ещё спал в трусиках), на улице частенько прятался в укромные места, заголял головку, отчего член моментально вставал, и приходилось садиться на корточки и ждать, пока он опустится, и не стыдно будет выйти на люди.

Или утренние сеансы в кинотеатрах, когда зал практически пуст, свет потушен, и, приспустив штаны, весь фильм можно баловаться с собственной залупой. Какое славное было время! Мои личные секс-шопы располагались буквально на каждом углу и назывались почему-то «Союзпечать». Если бы только эти милые бабушки знали, для чего я покупаю карандаши, то немедленно бы вызвали участкового. Также наивны были и аптекарши, снабжавшие меня вазелином в маленьких металлических баночках.

(До сих пор удивляюсь, как я додумался не пользовать себя на сухую). Я не знаю, как мне первый раз пришла в голову идея засунуть карандаш в попу, потому что градусник мне ставили исключительно подмышку. Хотя иногда смутно вспоминается стоящая у нас дома в углу радиола, по-моему «Аккорд», с пластмассовой крышкой, украшенной посередине торчащим шпилем, напоминающим маленькую сосульку, и я, пятилетний, пробующий усесться на неё задом. Мне сейчас самому странно, что представлял я при этом не мужской половой хуй, а курящую за школой хулиганистую семиклассницу Ларису в стоптанных туфлях и умелым матом на накрашенных губах.

Я и сейчас не забыл о ней. В память о тех временах и мастурбациях я периодически снабжаю её средствами на постоянное похмелье, в очередной раз встретив возле местного круглосуточного магазина. Конечно, многое изменилось. Стоптанные туфли превратились в непонятного вида сапожки, исчезла косметика, мат стал ещё виртуознее, да и дрочу я теперь исключительно на мужчин.

О, сколько карандашей я попортил, вводя их внутрь себя и брезгливо выкидывая сразу же после. Я практически не ел в детстве мороженого, так как выданные на него деньги тратил исключительно на свои импровизированные фаллоимитаторы. Лёжа под одеялом с карандашом в попе, я зажимал в кулаке пипиську, пока головка не становилась фиолетовой. Поочерёдно, то напрягая ягодицы, то полностью расслабляясь, я до мельчайших подробностей ощущал тонкий деревянный стержень своим узким анусом, и это могло продолжаться часами.

После чего требовалось все также с крепко зажатой жопкой пробежать в ванную, достать испачканную калом палочку и спрятать в заранее припасённый пакетик, чтобы потом незаметно выкинуть его в мусоропровод.

Тогда ещё у меня не было мудрых старших товарищей. Говоря другими словами, попросту некому было доходчиво объяснить мне, что, собственно, полагается делать с требующим постоянного внимания хуем. Советское телевиденье того времени также не удосужилось донести до меня всю правду о педофилах, что на несколько лет отодвинуло мои неспелые прелести от неизбежного знакомства с суровой действительностью. Я много раз в душевой бассейна «Москва», куда ходил по абонементу, видел взрослых голых мужчин, как бы мельком, ненавязчиво, рассматривающих мои гениталии, а один раз даже ощутил на собственной заднице чью-то руку, но я просто не знал тогда, что всё это значит.

Сейчас, сидя в белых чулках и женском нижнем белье перед компьютером, откликаясь в чатах на имя «Вафелька», и между делом набирая этот сумбурный текст, я клянусь вам в том, что, не задумываясь бы подставил тогда свой рот (на тот момент только рот) под вымытые члены этих извращенцев, если бы только догадывался о возможности такого контакта. В моей детской голове никак не могли состыковаться мутное порнографическое фото с толстой негритянкой, берущей в рот нечто огромное, счастливым обладателем которого я являлся, и окружающие меня реальные хуястые персонажи.

Увы, молодость, а тем более детство имеют свои недостатки. Выражение «сосать хуй» я, конечно, знал, но применить это знание на практике было попросту непостижимо.

Через пару лет, когда мне было уже двенадцать, и я начал разбираться в данном вопросе, в Московском зоопарке, в небольшой давке около вольера со слоном, я почувствовал на своей промежности руку стоящего рядом мужчины в тёмно-коричневых брюках (отчего-то запомнились именно брюки). Его ладонь сначала робко, а потом, чуть осмелев, сжала мои причиндалы, но при этом его взгляд рассеянно шарил по сторонам, поверх чужих голов, будто выискивая кого-то среди толпы. Это продолжалось недолго, с минуту, но эту минуту я помню до сих пор.

Если бы он только посмотрел на меня! Хотите - верьте, хотите - нет, в тот момент я был готов кивнуть ему или дать понять каким-либо иным образом, что хочу и позволю сделать с собой гораздо больше, чем то, что он делал и на что рассчитывал. Да что там, я бы пошёл бы за ним, куда он скажет и уверен, что ни до, ни после, он не был так близко к осуществлению своих самых тайных надежд. Но он по-прежнему смотрел мимо, и тогда я своим вставшим хуем стал настойчиво тереться об его ладонь, пытаясь донести до него всю правду о своём состоянии.

Это было моей ошибкой. Он испугался! Он реально испугался и моментально исчез из поля моего зрения. Я ещё долго ходил потом по зоопарку, высматривая среди многочисленной толпы его коричневые брюки, но безрезультатно. Один взгляд, всего один лишь взгляд на меня и немного смелости – и это было бы самым памятным моментом моей, да и его, наверное, жизни. Мужик, тебе, наверное, сейчас лет семьдесят, и если ты случайно прочтёшь эти строки, то знай, чего ты лишился сам, чего не дал мне, и прости, если что всё так получилось.

Надеюсь, ты часто дрочил потом, вспоминая о произошедшем.

Ещё несколько раз меня как бы случайно лапали в общественном транспорте. Интересно, это было со всеми, или я каким-то образом притягивал к себе людей со столь неоднозначными наклонностями? Хорошо помню час-пик на Замоскворецкой линии и молодого невысокого парня, на протяжении трёх или четырёх остановок держащего меня за хуй. Помню также бородатого бодрого старичка, застенчиво показавшего мне своё сокровенное в кулуарах общественного туалета в Царицынском парке. Повзрослев на пару-тройку лет, я не раз потом ошивался в окрестностях этого сортира, надеясь на лучшее, но лучшее так и не наступило.

Правда, стоит сказать, что в тот период жизни меня интересовали как мужские, так и женские гениталии, но женских мне почему-то никто не показывал.

Тут стоит задуматься, только ли сами извращенцы виновны в своих преступлениях? Естественно, растление малолетних - преступление страшное, и за изнасилование ребёнка расстрел через повешенье самая мягкая мера наказания, но, бля буду, что если бы у меня, двенадцати – тринадцатилетнего, тогда было бы такое количество информации об этой стороне жизни, которое дети имеют сейчас, я бы непременно отправился на поиски приключений на свою задницу. Храни вас Бог, ещё не переступившие черту растлители, от таких детишек, как я.

Так что мне было одиннадцать, жизнь катилась вперёд, и собственных гениталий уже не хватало. К тому времени я крепко сдружился с парнишкой из своего класса, таким же, как оказалось впоследствии, одержимым, как и я сам. За неимением теперешних развлечений, мы целыми днями пропадали на улицах или пускали самолётики с балкона, благо днём его квартира была абсолютно свободна. Собственно, с этого всё и началось. В очередной раз, завалив весь двор бумажными истребителями и опасаясь справедливого возмездия местного дворника дяди Пети, мы благоразумно остались дома, не особо зная, чем себя занять.

И тут он произнёс фразу, определившую наши отношения на годы вперёд.

- А давай походим рогатыми, - прозвучало абсолютно непонятное для меня предложение.

- Какими?

- Ну, рогатыми, раздетыми-голыми, - доходчиво объяснил он. У него вообще был сомнительный дар изобретать слова, мало кому понятные.

Как я уже говорил, детская гиперсексуальность крепко держала меня в собственных руках, и его предложение пришлось как раз впору. С тех пор улица видела нас только в то время, когда его родители или сестра были дома. Именно тогда я впервые коснулся чужого хуя. Его член был чуть меньше моего, но мне он нравился гораздо больше, чем собственный. У него был красивый, задорно торчащий вверх детский хуй толщиной с указательный палец взрослого человека и примерно такого же размера, крайняя плоть которого полностью закрывала головку и выступала вперёд каким-то чуть сморщенным жгутиком.

Кстати, как я убедился впоследствии, его член вырос достаточно, чтобы заставить меня сжимать в зубах угол подушки, заглушающей мои стоны.

А тогда все было почти безвинно. Сначала мы просто играли в обычные детские игры, изредка касаясь обнажённых гениталий друг друга. Потом игры стали серьёзнее – мы стали играть в «семью», где один из нас брал на себя роль «жены», а другой становился «мужем». Почему-то чаще «женой» оказывался именно я, хотя и по росту, и по характеру был ведущим в нашей дружбе. Наверное, это происходило потому, что «жена» надевала женские трусики, принадлежащие сестре моего товарища, а также мамин халат.

Отчего-то мне было приятно чувствовать себя в женской одежде. Я даже, входя в роль, красил губы ярко-красной помадой его матери и надевал её же клипсы. По условиям этой нехитрой игры я встречала «мужа» с работы, кормила его, после чего мы шли спать. Тогда и начиналось самое интересное. Мы ложились на кровать, обнимали друг дружку, и начинали целоваться, причём делали это по-взрослому, хотя и неумело, засовывая свои языки глубоко в рот. При этом он гладил меня по всему телу, а я крепко держала его за хуй.

Да, именно «держала», так как игра была серьёзная, и я мог говорить о себе только в женском роде. После объятий и поцелуев он ложился на меня сверху, и мы имитировали половой акт, во время которого он тыкался своей писькой куда-то в область моих бёдер. Впрочем, мы не раз пытались сделать с ним имитацию женской пизды, то из ваты, то из яблока с вырезанной в нём дыркой, которое я должен был зажимать между ногами. Но, в конце концов, все кончилось тем, что он просто совал свой хуй куда-то мне под яйца, я сдвигал ляжки и таким образом он ебал меня минут десять – пятнадцать.

Вы видите, как полезны бывают в смысле развивающих игр малогабаритные квартиры, в которых дети зачастую спят в одной комнате с родителями. Во время «ебли» мы всегда смотрели в лицо друг другу, иногда целуясь и не испытывая при этом никакой неловкости или смущения. Я до сих пор считаю, что это были мои самые настоящие первые поцелуи, которые мне довелось испытать в столь юном возрасте, да ещё и с мужчиной. Может быть, сейчас моя память что-то и приукрашивает, но, по-моему, в те моменты я чувствовал себя натуральной девушкой, и я была рада, что у меня такой красивый «муж».

Спасибо тебе за это, Димка, и удачи тебе с твоим туберкулёзом и сахарным диабетом в больнице где-то под Солнечногорском.

После «соития» он слезал с меня, и мы «засыпали», при этом я клал голову ему на живот, и брал в рот член, именно брал, так как о сосании хуев мы с ним не имели никакого понятия. Я просто держал его во рту, иногда касаясь языком кончика кожи, которая прикрывала маленькую залупку.

Кстати, в этом рассказе не будет ни его старшей сестры, застукавшей нас во время преступления и принявшей в наших проделках самое активное участие. Также здесь не будет родителей, обучающих двух малолеток интимным тонкостям семейной жизни. Здесь нет членов размером с недоделанное Буратино и грудей первой учительницы. Ничего этого с нами не случалось и мне даже страшно представить, что было бы на самом деле, если бы кто-нибудь из взрослых узнал о наших «проделках».

Постепенно эта игра с некоторыми вариациями стала основной в нашем репертуаре, мы развлекались так около двух лет, правда, к концу этого срока, нахватавшись основ сексологии, я уже по-настоящему стал (или стала) ласкать ртом его орган. Теперь уже роли разложились окончательно, и «женой» всегда была я. Но при всем этом я сосал ему только во время игры, что для нас обоих было как бы понарошку, а меня это уже не устраивало. Все дело в том, что во время летних каникул, которые я проводил в деревне недалеко от Москвы, у меня появился ещё один «друг», на этот раз старше.

И хотя разница была всего в один год, он знал много такого, о чем я даже не догадывался.

Если честно, я не помню, кто из нас первым и как именно предложил перевести нашу дружбу на новый уровень. Скорее всего, он, так как именно он верховодил в нашей паре. И хотя здесь тоже не обошлось без ролевых семейных игр, гораздо большее внимание мы уделяли, как бы это сказать, играм именно с телами друг друга. На равных правах и безо всяких ролей мы засовывали друг другу в зады так любимые мной карандаши и любые другие, подходящие для этого предметы, правда не очень толстые, теребили члены между ладонями на манер палочки для добывания огня и целовались взасос.

Я в то лето впервые, так сказать, «вне игры», взял в рот и впервые же почувствовал внутри себя чужой палец. Но это не было именно сексом в прямом понимании этого слова. Некоторая условность происходящего все же присутствовала. После оральных ласк мы как бы демонстративно показывали друг другу, что это так, просто попробовать, а не по-настоящему, и обязательно долго отплёвывались. Хотя, как мне кажется, ему это нравилось так же, как и мне.

Впрочем, именно это демонстративное неприятие пассивной роли мне было на руку. Так как он был старше, когда дело доходило до игры в «семью» (не забывайте, мы все же были детьми, и могли сделать игру из чего угодно) роль «жены» всегда доставалась мне.

Я тут понял, что, собственно, роль жены мне всегда нравилась больше роли мужа. Все-таки стереотип сексуального поведения закладывается ещё в детстве, и уже тогда я охотно принимал на себя эту в чем-то обидную для моих товарищей роль. Так что вопрос кем быть, активным или пассивным, для меня даже не возникал. Я с удовольствием брал в рот хуй, и даже не требовал ни от одного, ни от другого аналогичных действий с их стороны. И хотя мне тоже очень нравилось, когда меня ласкали подобным образом, я всё же «сосал» гораздо чаще.

Хотя здесь, наверное, кавычки уже стоит отбросить – тем летом я стал сосать по-настоящему.

И хотя мы оба уже знали о том, что «в жопу можно ебать», дальше взаимной анальной мастурбации дело у нас не продвинулось. Я был готов к этому, но открыто предложить так и не осмелился. Наверно, и он был готов, но из-за ложной стыдливости постеснялся. Все-таки в тринадцать лет мы знали, что «ебут пидарасов», а быть «пидарасом» в глазах друг друга не хотелось. (Интересно, получается, что чужой хуй во рту как бы в зачёт не шёл, был, так сказать, условно-стыдным, а ебля была бы уже окончательным падением).

Но думаю, если бы лето было на месяц дольше, все подошло бы к своему логическому завершению. Причём я на девяносто девять процентов уверен, что если бы он всё-таки предложил бы мне это, то «принимающей стороной» стал бы именно я.

Кстати, и в деревне я умудрился ввести в обиход наших игр элементы женской одежды, а именно украденное у местных дачников девчоночье платье, незаметно снятое с верёвки в огороде во время просушки. И это было моё первое собственное платье, так как роль «жены» в нашем тандеме была исключительно моей прерогативой. Потом оно тайком от родителей было перевезено мной в Москву, и пряталось на антресолях.

Если задуматься, у меня было счастливое детство. Я делал именно то, чего хочу и сейчас, а именно, переодевшись в женское, сосал хуи у своих товарищей. Вся разница заключается в том, что тогда я был милым ребёнком, а теперь стала здоровой старой кобылой, мечтающей о постоянном члене. Именно «мечтающей о постоянном», а не «постоянно мечтающей о».

Итак, вернувшись с каникул в Москву, я твёрдо решил перевести нашу «семейную» жизнь в другое, более углублённое русло. Случилось так, что на этот раз мы в отсутствие родителей зависли на моей квартире. К тому времени я уже был счастливым обладателем сворованных по разным местам предметов женского туалета – колготок, трусиков, великоватого мне лифчика и, конечно, самого главного – короткого белого платьица. Отлучившись в ванну, я быстро переоделся, завершив картину маминой губной помадой, её же бусами и туфлями на высоком каблуке.

Таким образом, не спрашивая его желания поиграть в наши игры, я предстал перед Димкой при полном параде, вернее «предстала». Впервые за всё время нашего знакомства, не сказав условной фразы «Давай походим рогатыми», пропустив все предварительные «бытовые» этапы, я молча посадила его на стул, встала на колени, спустила с него тренировочные штаны вместе с трусами и начала смело сосать уже стоящий член. Судя по реакции, мой внешний вид произвёл на него впечатление.

Я уверена, что он тоже понимал, что это уже не игра, но не сделал никаких попыток к прекращению данного безобразия. Я сосала долго и самозабвенно, полностью заглатывая его член и вылизывая яички, благо размеры позволяли мне делать всё это без особой натуги. Не знаю, представлял ли он себе в это время на моём месте какую-нибудь одноклассницу, но товарищем в тот момент я ему явно не был – я была той, которой он давал в рот! Он точно не воспринимал меня тогда, как человека одного с ним пола.

А что в это время творилось со мной! Меня трясло в прямом смысле этого слова, трясло от стыда и возбуждения (меня и сейчас трясёт, когда я пишу эти строки). Если бы я захотела встать на ноги, то навряд ли смогла это сделать. Но я не на миг не переставала ласкать его своим ртом, лишь оторвалась на мгновение, чтобы выдать давно уже заготовленную фразу, которую хотела сказать больше всего на свете:

- Называй меня теперь Таней.

Мне было очень неловко говорить ему это, я чувствовала, как у меня горят уши и боялась, что он оттолкнёт меня и обзовёт каким-нибудь обидным словом. Ведь я ясно дала ему понять, кто я на самом деле, по понятиям двора я опустилась так низко, что дальше было просто некуда. Я вафлёрша! То, что я делала, было гораздо хуже, чем даже обгадиться перед всем классом, отвечая у доски на уроке, хуже, чем быть пойманным на воровстве. Это был нижний предел, после которого оставалось только переехать в другой район или даже город.

Это было клеймом на всю жизнь.

Он сразу понял это. Всё дело в том, что за лето мы с ним сильно повзрослели. Он понял, что я хочу быть девушкой, что сосать хуй для меня не просто невинная детская забава. Теперь я была полностью в его власти, несмотря на своё физическое превосходство. Игры кончились. Достаточно было ему рассказать обо мне во дворе, и моей дальнейшей судьбе можно было не позавидовать. Меня всё ещё трясло, когда я, закончив делать минет, с горящим от стыда лицом забилась в угол дивана, не смея взглянуть на него.

Надо отдать ему должное – он тоже смутился, но всё же слишком явно было желание получить постоянную вафлёршу, причём от него зависящую. А где вы ещё в тринадцать лет найдёте возможность пристроить свой хуй в рот другому человеку?

- Я никому не скажу, если будешь сосать мне, когда я захочу – наконец выдал он своё решение.

- Ты и правда не скажешь? – мне на самом деле было страшно.

- Ну, будешь делать, что я тебе скажу, тогда никто не узнает.

Естественно, я была готова на всё. Несмотря на возможность разоблачения, я понимала, что я добилась своего, пусть даже и таким образом. Единственным минусом в сложившихся обстоятельствах было то, что он так ни разу и не назвал меня Таней.

Мы сидели с ним на одном диване, не касаясь друг друга. Говорить тоже было не о чем. О чём тут вообще можно говорить, когда твой лучший друг оказался пидором? Возврата к старому уже не было, и мы оба прекрасно понимали это. Я боялась предложить ему что-нибудь, а он сам ещё не до конца разобрался, как ему вести себя в данной ситуации. Молчание затягивалось.

- Может, пойдём на улицу? – выдавила я из себя наконец.

Мда, деликатностью мой бывший друг, как оказалось, не страдал.

- А тебя в жопу ебали? – спросил он, игнорируя моё предложение.

- Да, - соврала я ему.

А что? Падать так падать. К чему оттягивать неизбежное? На самом деле я сама этого очень хотела. Мне казалось, что моя дырочка уже достаточно растянута, карандаши остались в прошлом. Да, я действительно повзрослела за это лето.

- Тогда раздевайся.

- Можно, я платье оставлю? – спросила я. Я не хотела его снимать, потому что чем, в таком случае, я буду отличаться от парня? Наверное, ему тоже хотелось видеть эту разницу, поэтому я быстро стянула с себя трусы с колготками и встала посредине комнаты, не зная, что делать дальше.

- Вставай раком.

Я опустилась на пол на четвереньки, задрала подол и без того короткого платьица и замерла, отклячив задницу. Надеюсь, что в тот момент я выглядела сексуально.

Никогда не думала, что будет так больно. Несмотря на небольшой размер члена, казалось, что в меня с размаху засунули, по крайней мере, палку для игры в банки, которой мы тогда увлекались. Этот идиот просто приставил свой хуй к моему анусу и со всей дури надавив, одним движением загнал его по самый корень. У меня и сейчас там не дыра, а тогда это был просто какой-то кошмар!

Милые мальчики! Быть выебанной в жопу не так-то просто. Не пренебрегайте опытом партнёра и анальной смазкой! Зачем вам портить себе удовольствие?

Перед тем, как что-нибудь ввести внутрь себя, я всегда использовала вазелин, а тут у меня в прямой кишке оказался кусок инородного тела мало того что толще обычных для меня размеров, а ещё и без соответствующей подготовки. Резко дёрнувшись вперёд, я упала лицом на ковёр.

- Ну, ты чего? – недовольно спросил он.

- Больно, - сказала я ему, все ещё ощущая жжение в своей попке.

- Так ты говоришь, что ебалась уже.

Оттого, что он назвал меня в женском роде, сказал «ебалась», не «ебался», я моментально простила ему его неопытность и грубость. Да и куда, собственно, мне было деваться?

- Надо сначала смазать вазелином, и потом медленно засовывать, - слово «вводить» в моём лексиконе ещё отсутствовало. – Сейчас принесу.

- Давай тогда ты мне смажешь и сама сядешь на него, - он опять обратился ко мне как к девушке, и это было восхитительно! Для меня такое обращение было даже главнее секса. Меня признавали такой, какой я хотела быть.

Обильно намазав его член, я встала в исходную позу и, взяв его в руку, пристроила к своей дырочке. И аккуратно, медленно насаживаясь на него, я, наконец, получила то, к чему шла все эти годы – живой мужской член в своей заднице. Никакой фаллоимитатор не передаст того ощущения заполненности, сознания, кричащего внутри тебя «Меня ебут! Я женщина!», той интонации движения, даже если это неопытный мальчик, совершающий свои первые настоящие фрикции.

Я ещё несколько лет после этого сосала ему, прибегая по первому требованию, ещё не раз он имел меня в женском обличии, но больше ни разу так и не поцеловал меня в губы. Некоторые стереотипы слишком сильны, и переступить через них способен не каждый. Потом последовал длительный перерыв, после которого, уже лет в тридцать, он последний раз поимел меня, перед тем как окончательно спиться и, потеряв квартиру, подхватив туберкулёз, окончательно раствориться в больницах для бездомных. Я иногда вижу его, своего первого мужчину, на пару недель выбравшегося из больничной палаты и ожидающего чьей-нибудь подачки у вестибюля метро.

Я абсолютно уверена, что чуть ли не половина подростков хоть один раз, но держала во рту чужой член (таких, которым удалось проделать такой фокус со своим собственным – единицы), но много ли из них способно признаться в этом, пусть даже заочно и перед чужими людьми? В отличие от них, я заявляю вам во весь голос: да, я вафлёрша, и я счастлива!

В моей дальнейшей жизни тоже хватало приключений – первый секс с женщиной на следующий год после описанных событий, взрослый парень из моего же дома с немного садистскими наклонностями, полный отход от однополой любви, женитьба, развод, затем снова тяга к женской одежде и мужским половым органам. На меня, плачущую в ванной, мочились армяне, я влюблялась, оставалась снова одна, меня заставляли сосать у огромного дога. Может быть, когда-нибудь я опишу всё это, но меня до сих пор не оставляет надежда встретить человека, который примет меня такой, какая я есть, и будет гладить по волосам долгими зимними вечерами.


С уважением, Ваша Вафелька. wafelca@yandex.ru


Оцените этот порно рассказ:        
Опубликуйте ваш порно рассказ на нашем сайте!


Прокомментируйте этот рассказ:
Имя/псевдоним:
Комментарий:
Комментарии читателей рассказа:

Порно рассказы опубликованы на ReadPorno.ru. Читайте также эротические рассказы.
ReadPorno.ru не несет ответственности за содержание размещенных текстов. Тексты и права на них принадлежат исключительно их авторам.