Пролог

Эту историю мне рассказал мой знакомый, тоже Александр, как и я. Ему 32 года, он директор сети продуктовых магазинов в Москве. Но живет он преимущественно в Калуге.

Мы с ним учились в одной школе, он старше меня на 4 года, а потом мы с ним увиделись на госах в институте, где я учился на юриста, только он учился на заочном отделении.

Мы встретились в Москве, куда я ездил я командировку осенью прошлого года, случайно, на одной из многочисленных московских улиц.

- Здорово, тёзка! – крикнул он мне, протягивая руку. – Сколько лет…

- А здорово, - сказал я, вот так встреча. И не где-нибудь, а в Москве, в самой столице.

- Ты здесь, какими судьбами?

- А я в командировке, - ответил я. – Вот, в суд ездил, представлять интересы одной конторы.

- Ну, понятно, - сказал Сашка Фомкин. – Небось, как женился, налево не гуляешь, не бухаешь, как раньше?

- Не, я свою очень люблю, и мне больше никакая не нужна. А у тебя как на личном фронте? – в свою очередь поинтересовался я.

- Ой, братуха, это отдельный разговор. Епперный театр… Даже говорить стыдно. Мне очень хочется поговорить с тобой об этом отдельно, без посторонних глаз и ушей. Ты очень спешишь?

- Нет, до поезда еще долго. Да и вообще я думаю ехать на 19:07, на экспрессе. Быстро и комфортно.

- Ну, давай тогда пойдем в кафе, пивка хлопнем, а заодно я тебе расскажу всю мою историю. Чтобы ты не думал, что я гей или би, то я тебе просто скажу, что я живу со своими ДЕВЧОНКАМИ, с матерью и дочерью, понимаешь? Вот такие дела. И нас всех это вполне устраивает. Но про это я тебе могу рассказать, так как ты пацан нормальный и с тобой можно говорить обо всем.

- Ну, спасибо за доверие, - пораженный его словами по поводу ДЕВЧОНОК, ответил я. – Ты же знаешь, я никому не расскажу.

… Мы зашли в одно из московских кафе. Сашка заказал 4 бутылки «Туборга», несколько упаковок сухариков и сушеных кальмаров. Мы сели за отдалённый столик, открыли бутылки, чокнулись за встречу, сделали по глотку холодного свежего пива.

- О, здоровское, блин, - выдохнул Саша.

- Точно, - согласился я.

Мы закурили и он начал свой рассказ.


Глава первая. Школьные годы

Когда мы с тобой обожрались тогда на госах, - начал Санька, - я не мог тебе все это рассказать, народу было куевы хучи, только посмеялись бы. Но сейчас я расскажу все. Повторяю, ты человек умный, продвинутый и все поймешь. Ну, слушай.

В школе я был забитым аутсайдером. Тем не менее, мое мужское начало давало о себе знать. И это было хорошо. Но, несмотря на то, что девчонке, на которую я клал глаз, в лучшем случае на меня было параллельно…

С одной стороны, мне стыдно вспоминать школьный годы, а с другой - прикольно. Ведь именно там я познал романтическую влюбленность и увидел (воочию) девичьи груди моющихся в душе девок; лежащие и висящие на стульях и вешалках их лифчики и трусики, колготки и чулки, юбки и джинсы. Я подсматривал за ними, и меня едва не застукала наша училка по физре в 11, выпускном классе. Мне просто повезло, что я успел прошмыгнуть, когда она отвернулась, тихо и незаметно.

После этого случая (хотя я в приметы не верю), полностью сломалась душевая в женской раздевалке, а денег на починку у школы не было. Девки перестали подмываться, только переодевались, да и то с закрытой на засов дверью. Но если была зима, и мы были на лыжах, или ранней осенью и весной занимались во дворе, то все равно на стульях и вешалках лежало их прекрасная одежда. Я обожал нюхать их джинсики, юбочки и кофточки, особенно те места, которые соприкасались с передочком или с сисями. Это я делал, когда забывчивая училка посылала меня за классным журналом или зачем-нибудь еще. Честно признаться, я сам напрашивался, чтобы сходить лишний раз туда и насладиться запахом, понятным на тот момент, только мне. Меня так никто и не спалил.

Одну из многих девчонок, на которых я клал глаз, звали Лера Филатова. Она всегда хорошо училась, но в младших классах часто болела. Несколько лет мы сидели с ней за одной партой. Жила она с одной матерью, отца не было, они расстались, как только она родила Леру. Пойми, друган, - продолжал Санька, не посчитай меня фетишистом, но с тех пор, как у меня стоит писюн, меня всегда возбуждали девушки и женщины, на которых одеты джинсы. Даже сам не знаю, почему…

Однажды, где-то во 2-м классе, Лерка впервые пришла в школу в джинсах. До этого она носила то школьную форму, то разные платьица. На уроке чтения, когда училка нам рассказывала биографию какого-то писателя, мой петушок (в смысле писюн), стал сильно задираться (напоминаю тебе, что с Лерой тогда мы сидели за одной партой). Я не знаю, что случилось со мной, меня как переклинило, и я погладил ее по бедру своей рукой…

- Фомкин, ты чего, придурок, - сказала она мне. – Я матери твоей расскажу. И своей тоже…

Я получил от своей матери люлей, а потом попросил прощения у Леры. А Татьяна Францевна, Лерина мама, пришла однажды к нам домой, в гости к моей матери.

- Евгения Викторовна, - обратилась она к моей матери, оставь нас с Сашей одних, пожалуйста. – На пять минут.

Мать вышла, и мы остались с Татьяной Францевной одни.

- А у меня ты не хочешь попросить прощенья? – спросила она. – Я одна родила Леру, выкормила грудью, рощу ее без мужа. А ты уже начал ее лапать, словно уличную девушку. Ты же умный мальчик, не бери пример с хулиганов…

- Простите меня, Татьяна Францевна, - сказал я, опустив глаза, полные слёз.

- Ну, не надо плакать, мы тебя простили. Все, пока, и будь умницей, слушайся маму, она желает тебе только добра – напоследок сказала мне Татьяна Францевна.

***

Было еще несколько случаев, когда я язвительно комментировал названия или смысл произведений писателей или поэтов Лере. Приходилось снова извиняться перед Лерой и ее мамой.

В последнем случае (больше подобного я себе никогда не позволял), Татьяна Францевна простив, поцеловала меня в щеку (это было в школьном дворе, в субботу, она меня, встретив на улице, повела туда поговорить). Я заплакал. Она достала свой носовой платок и вытерла мне слёзы. Сказала, что мы с Лерой очень похожи и, что я немного тоже похож на девочку.

- Сашенька, я знаю, что Лера тебе очень нравится, - сказала Татьяна Францевна. – Вот подрастете и полюбите друг друга…

Я снова разрыдался. Меня нельзя было назвать плаксой, скорее я был очень эмоциональным и впечатлительным…

Татьяна Францевна присела на скамейку, нежно взяла меня за голову и прислонила ее к своей груди. От неё исходил запах неизвестной мне туалетной воды и запах ухоженного женского тела, и … запах женщины. На ней были одет красивый светло-зелёного цвета сарафан, с открытыми плечами. Он великолепно подчеркивал ее красивую фигуру, столь нехарактерную для многих женщин старше 40 лет. Когда я успокоился, она дала мне попить водички. Потом мы простились, на прощанье она мне послала воздушный поцелуй.

***

Ещё помню, как в конце 8-го класса у нас была экскурсия в Москву. Меня никто не провожал, мать была в командировке, и мне удалось провести «хитрый манёвр», прихватив из дома спрятанные пакеты с пивом, чипсами и сигаретами.

Лерку провожала её мама. Когда мы сели в автобус, она помахала дочери рукой и послала воздушный поцелуй. Я тоже ей послал поцелуй и она мне помахала рукой…

***

В выпускном 11 классе пацаны из моего класса сходили с ума. Пили водку и пиво прямо в школе, дрались. Я бухал, но в драках участия не принимал, и мне часто доставалось от товарищей; часто подвергался насмешкам и слыл за последнего лоха. На 23 февраля девчонки-одноклассницы подарили мне томик стихов Есенина, а Женьке Ефремову – тройной одеколон, который он после уроков на спор выпил наполовину. А мы, пацаны, на 8 марта для девок купили на рынке дешевых картин, которые они принимать отказались. Я был заслан вручать подарки, так как «правильные» пацаны, по-видимому, очень стеснялись своих «утонченных» вкусов.

И Лерка встала в мою защиту, сказав, чтобы они приняли из моих рук картины, хотя бы ради меня. И почти все согласились, забрав у меня подарочные картины.

Когда у нас был последний звонок, то каждый в дневниках товарищей писал, что он или она желает ему или ей в дальнейшей жизни. Помню, Лера мне написала: «Желаю Тебе найти друзей. Настоящих!»

***

- Вот, Санька, - обратился ко мне Фомкин, - я немного прервусь. Давай-ка я закажу еще по две бутылки пива, и прогуляемся с тобой до гальюна…

Времени у нас было полно, и я снова закурив, навострил уши, продолжая слушать Сашку-Фомича (так его звали в школе).

- Ну-с, тезка, перейдем от дела к телу, - Сашка смачно отрыгнул пивом и кашлянул. – Точнее, к двум телам.

- А к каким? – не понял я сперва.

- Ну, не прикалывайся, - усмехнулся Санька. – Ты и сам все понимаешь. Конечно же, про моих ДЕВЧОНОК – Лерку и Татьяну Францевну.


Глава вторая. Несколько лет спустя

После школы, тёзка, - продолжал Фомкин, у меня было много женщин, много секса, но все без любви, без чувств, на одних рефлексах. Процентов на 80, они продавались мне, проще говоря, были проститутками. Серьезные отношения, точнее полное взаимопонимание, у меня есть только сейчас, с моими ДЕВЧОНКАМИ.

Закончив универ, я решился заняться своим здоровьем, начал ходить в тренажерный зал, в бассейн и даже стал купаться на Ледяных озерах, ну, знаешь, которые под Калугой. А на этих озерах есть (правда супернеформальный) нудисткий пляж. И вообще, этот регион называют калужским Серебряным бором.

И, вот однажды, я поехал на эти озера искупаться. Идя по тропе к озерам, я решил перекурить. Прижигая сигарету, отвернувшись, чтобы ветер не гасил пламя зажигалки, я увидел позади двух женщин. Одна из них, явно старше, была в джинсах и лифчике от купальника; а другая, которая моложе – в джинсовых мини-шортах и в лифчике от бикини. Поравнявшись со мной, женщины, словно по команде, остановились.

- Мама, да это же Сашка Фомкин! – воскликнула молодая, и я сразу узнал в них Леру и Татьяну Францевну Филатовых.

- Здравствуйте, - ответил я им.

- Ой, Сашка, как же ты изменился и похорошел, - улыбаясь мне, сказала Лера.

- А мы, - продолжала Татьяна Францевна, - стали бабушкой и мамой-одиночкой. Лерочкин муж погиб в автомобильной катастрофе около трех лет назад. А дочка Алиночка сейчас с санатории на 2 месяца.

- Мы с мамой решили немного отдохнуть, позагорать и искупаться. Хочешь, пошли с нами, - предложила Лера. – Ты как, еще не женился?

- Да, нет пока. Да и не на ком, - ответил я.

- Ничего, - ласково глядя на меня, промолвила Францевна, - все еще впереди, ты еще такой молодой…

За разговором мы вышли к озерам. Народу практически не было, только двое пожилых мужчин на самой далекой скамейке играли в шахматы.

- Санечка, - обратилась ко мне Францевна, - не знаем, поймешь ли ты нас правильно или нет, но мы…

- Мы – сторонники натуризма, то есть единения человека с природой, - перебила нас Валерия. А Саша нас, я вижу, уже понял, он человек умный. Короче, Сашка, мы почти всегда купаемся голышом.

От смущения я прикурил новую сигарету, а пока курил, Лера с Татьяной Францевной разделись догола, сложили вещи и глубоко вдохнули и выдохнули.

- Сашка, чертенок ты эдакий, ты еще в плавках! – шутливо прикрикнула на меня Лера. – Ты сам снимешь или тебе помочь?

- Саша, а ты знаешь, как приятно купаться голышом? – спросила меня Францевна. – У натуристов есть такая пословица: «Купаться в плавках – все равно, что мыть руки, не снимая перчаток». Мы там, на Украине, в Харьковской области, у моих родителей, у Лериных дедушки с бабушкой, я ее учила почти с пеленок всегда купаться голой. Мы с Лерой не находим здесь ничего постыдного. Человеческое тело прекрасно всегда, но, к сожалению, очень многие люди этого не понимают. Нам их очень жалко, ведь они от этого и болеют.

Они стояли передо мной, обе голые Валерия Владимировна и Татьяна Францевна, Лера и Таня, мама с дочкой. Их хорошо было бы сфоткать, и отправить в редакцию одной известной газеты, в рубрику «Каждый раз на этом месте»… Лерка, как и в далекие школьные времена была худенькая и высокая, Францевна, словно была законсервирована в хорошем смысле этого слова и почти не изменилась.

Я впервые увидел их голыми и постараюсь описать, как могу. У Леры была раньше очень маленькая грудь, сейчас это был приблизительно второй размер, роды и кормление не повлияли на красоту ее груди, она была упругой и сексуальной; зона бикини, тот вожделенный участок внизу живота был тщательно выбрит. У Францевны для ее возраста была также бесподобная грудь, правда больше, нежели, чем у ее дочки. Сразу было видно, что эти милые женщины следят за собой, и стараются вести активную сексуальную жизнь. У обеих я увидел родинки на самом интимном месте.

… Я уже разделся и стоял абсолютно голый, а Лера и Татьяна Францевна с нежностью смотрели на меня.

- Сашка стал такой красивый, - глядя на меня, сказала Лера.

- Только немного худенький, надо ему немножко поправиться. Но ничего, мы тебя откормим и закалим, - Францевна улыбнулась и потрепала меня по щеке, словно девочку. – А теперь, детки, быстро в водичку, раз, два, три! – и хлопнула в ладоши.

Я и Лера взялись за руки и спустились по деревянной лестнице к самой воде. Резко нырнув в воду, мы поплыли к другому концу озера. Но мне было немножко стыдно перед этими милыми дамами за наготу своего тела, особенно, когда моя колбаска понемногу начинала становиться стволом. Но вода Ледяных озер это исправила.

Францевна плыла сзади нас.

…Мы вышли из воды, отдышались; наши тела приятно горели после таких водных процедур. Валерия подошла ко мне, положила мне голову на плечо, и, кокетничая, прикрыла ручкой низ своего живота.

- Вас хоть фоткай, - заметила Францевна.- Один красивей другой или одна красивей другого. Ну, что, передохнули?

- Конечно, - ответил я за себя и за Лерку.

- Значит, втроем сейчас последуем в купелечку. Саша, ты там купался? – улыбнувшись, спросила Татьяна Францевна.

- Да я уже хожу сюда с мая этого года, считай 3 месяца, - сказал я.

- А мы с Лерочкой уже три года и даже зимой, - с притворной укоризной промолвила Францевна.

Мы вошли в купель, где вода была еще холодней, нежели в озерах, и, обнявшись, окунулись три раза с головой. Затем, высунувшись по плечи мы, согласно словам Францевны, должны поцеловаться в губы. Так и сделали: Францевна поцеловалась с Лерой, я с Лерой и Францевна со мной. Выйдя из купели, мы пошли к лавке, где лежали наши вещи.

- Сашка, на полотенце, а то ты весь дрожишь, - позаботилась обо мне Францевна. – Хотя давай, я тебя лучше сама вытру.

Она стала меня вытирать, а точнее растирать полотенцем: грудь, спину, живот. Я уже уничтожил в себе стыд и смущенье, но все равно было немножко неловко. Рядом с нами растирала свое прекрасное тело Валерия.

- Сашка, ты бы пробежался, а то весь синий, как мой пупок, - улыбнулась Лера, показав пальцем на свой красивый животик, где в пупочке у нее была сережка с камешком синего цвета.

- Да ты, дочь, сама синепупая, во всех смыслах этого слова, - улыбаясь на нас, говорила Францевна. – Пробежите вместе круга два вокруг озер, и пойдемте, дорогие мои, домой.

Я и Лерка пробежали два круга вокруг озер, абсолютно голыми, словно древнегреческие атлеты. Я бежал впереди, Лера за мной, а Францевна стояла возле купели и смотрела на нас.

- Ну, любимые мои, на вас не налюбуешься. Только давайте теперь собираться домой, а то нам на работу, да и Саше тоже. Правильно, Аполлончик, - шутя, подмигнула мне Францевна. – Только давайте, сладенькие мои, по лесу до остановки, мы пойдем втроем топлесс, в одних шортиках и джинсах, хорошо?

- Без проблем, милая Татьяна Францевна, - ответил я ей, и сам оторопел от своих столь рано сказанных слов.

Я, Лерочка и Татьяна Францевна оделись только где-то в метрах пяти от остановки. Красавицам я помог надеть бюстики и летние сабо. Во время этих «процедур», ДЕВЧОНКИ, а особенно Францевна, не отрывали от меня глаз.

- Саша, ты не представляешь, как мы рады, что встретили тебя, - говорила Францевна, глядя на меня. – Ты очень спешишь?

- Да нет, мне спешить не к кому, разве что к матери,- вздохнул я.

- Ну, отзвони маме, что немного задержишься, а мы тебя приглашаем на чай. Это не обсуждается, - лукаво подмигнула мне Татьяна Францевна.

- И я необыкновенно рад, что встретил Вас, милые ДЕВЧОНКИ! Я с Вами, хоть на край света, - эмоции перли из меня конкретно.

- Да, Сашка прав на все 100. Мы с мамой еще совсем ДЕВЧОНКИ, - кокетливо заведя свои голубые глазки, промолвила Лерочка. – Иногда мило и трогательно хотя бы на миг ощутить себя снова ребенком, милой девочкой, в платьице и с косичками…

***

И вот мы дома. Квартира у Филатовых очень хорошо обставлена, но если внимательно посмотреть, то в их квартире чувствовался тот уют, который бывает у женщин, наделенных, как и творческо-дизайнерским талантом, так и спортивно-сексуальным, а кроме того, и душевной добротой.

…Я снял свои кроссовки и поставил их в прихожей.

- Саня, а тебе, по ходу, жарко, - шутя, удивилась Лера, которая уже стояла топлесс, в одних трусиках от бикини.

- Да, нет, - замялся я, но меня оборвала Францевна своим ласково-убедительным тоном:

- Саша, у нас с дочкой такой порядок: все близкие нам люди, пока находятся у нас дома, ходят, в чем мать родила. Женщины, например Лерины подруги и мои, одевают лишь трусики, когда бывают «женские дела».

- Сашка, - обратилась ко мне Лера, - мама моя, ну, Татьяна Францевна, оказывается родилась с татушкой на копчике, пирсингом в ноздре и сережками в ушах? Посмотри, у мамы 5 сережек в левом и 3 в правом ухе. Ха-ха!

- Дочь, а я тебя разве рожала с кучей сережек в ушах, татушкой на животе и с синим пупком? – намекая на Лерочкин пирсинг, отшутилась Францевна. Сашка вот тоже набил себе татушку на левом предплечье и проколол оба уха. Совсем, как девчонка…

Я тоже разделся догола, а милые дамы продолжали мной любоваться. Минут примерно 5 все молчали. Наконец, молчание нарушила Татьяна Францевна.

- Вот есть у тебя что-то от женщины. Не обижайся, дорогой, это так и есть, хотя на вид ты обычный парень. К тому же, ты очень умный.

- Татьяна Францевна, не смущайте меня, мне даже неудобно, - признался я.

- Не надо говорить. Это так и есть. Только дебилы тебя не понимают. А мы с Валерией тебя еще и уважаем. Я клянусь, тебя есть за что уважать, - говорила она мне полушепотом, глядя на мое орудие, уже готовое к бою. – Эй, синепупая! – шутливо прикрикнула она на Лерку, - сделай нам всем кофе. Побудьте вдвоем, а Татьянка пока отлучится.

На кухне Лерка совершенно голая, готовила нам кофе.

- Присаживайся, Сашка, не стесняйся. Возьми - протянула она мне сигареты, - кури, если хочешь. Мы с мамой курим на кухне или на лоджии, если Алиночки дома нет. Вот и кофе готов.

Лерочка присела на лавку кухонного уголка и закурила вместе со мной. Через минуту вошла Францевна и села рядом с нами.

- Вот мы, какая классная компашка, наконец-то собрались, - закурив, промолвила Татьяна Францевна.

Лера начала с любопытством рассматривать мое лицо, особенно уши.

- Саш, а у тебя тоже уши проколоты? - хитро улыбнувшись, спросила меня дивная Валерия.

- Да, - несмело признался я, - три дырки в левом и одна в правом.

- А почему тогда серьги не носишь? – почти одновременно, спросили меня Лера и Францевна.

- Ну, возраст у меня уже не тот. Да и на работе мало кто поймет.

- От работы, Саша, дохнут кони. Нет, тебя срочно надо менять, хотя бы на несколько часов. Подождите, я сейчас вернусь, - Францевна встала из-за стола и отправилась в комнату. Лерка с доброй хитрецой смотрела на меня.

Мы с Леркой допили кофе. Покажется странным, но мне казалось, что Лерка с Татьяной Францевной подсыпали мне в кофе что-то такое, что мне стало просто очень хорошо, я ощущал почти блаженство; и я был готов выполнить любые желания ДЕВЧОНОК. В тоже время я ощущал, что они хотят мне только добра, эти две милые ДЕВЧОНКИ! Как же я их полюбил в этот день сразу обеих и испытал с той поры к ним не только сексуальные желания, но саму любовь, в полном смысле этого слова.

…Тем временем Францевна принесла набор косметики и несколько сережек. Помыв кофейные чашки, они принялись за меня.

Мне подкрасили губы, подвели глаза, накрасили ресницы. В конце процесса наложения макияжа Францевна вставила красивые золотые серьги в оба моих уха, и еще два колечка в левое (у меня в левом ухе три прокола). В мой проколотый пупок Валерия вставила пирсу из хирургической стали с красным камушком.

- Вот теперь, - отрезюмировала Францевна, ты у нас полноправная девочка, девушка по имени Саша. А теперь, давай посмотрим твою красоту вместе.

Я в зеркале себя не узнал. И в тоже время мне не было за себя стыдно. Стыд, навеянный нам стереотипами общества, исчез, словно его и не было. Напротив, меня переполняла гордость.

Лера зажгла аромалампу. Она источала сладкий аромат клубники, розы и чего-то другого. И казалось мне, что в этот неизвестный мне аромат входит запах нежного женского тела, желающий окунуться в блаженство занятия любовью, чувственности желания близости; мои детские и подростковые мечты и желания; сцены прошлого, первая встреча с Лерой Филатовой в школе, разговоры с ее мамой, запахи Лериного белья и запахи самой Татьяны Францевны и многое другое, что непосредственно связано с ними.

- ДЕВЧОНКИ, давайте для начала, сделаем биологическую скульптуру, - предложила Татьяна Францевна. – Саша, ляг на диванчик, на спинку и подними свои ножки вверх, изобрази прямой угол. Хорошо. Лерок, ляг на Сашу сверху, так, чтобы твоя девочка была у его ротика. Вообще отлично. Санечка, начинай работать язычком, ласкай Лерины губки, холмик Венеры, а ты Лерик, возьми его морковку себе в ротик. Ручками ласкай его яички и бедра. Сашенька, ручками ласкай Лере грудки, пупок и нежно попку. Не забывай работать язычком.

Лера успела положить в свою девочку небольшой кусочек шоколада. Я интенсивно работал язычком, старательно вылизывая Лерочкин лобок и гладко выбритую киску, вместе с ее соками. До этого, Лера, предварительно растопив шоколад в микроволновке, намазала мне им головку моего отвердевшего члена.

Как же мне было хорошо!.. Впрочем, не то слово. Просто блаженство, кайф на высшем уровне!

Францевна все это время мастурбировала, глядя на нас, вводя свои пальчики в свою девочку и мяла себе грудь.

- А мы, дорогуша, Сашенька, хотим себе с Лерочкой сделать интимный пирсинг, на клиторе. Тебе тоже надо бы сделать «Принца Альберта», это такой вид интимного пирсинга у парней. Если ты, конечно, хочешь, - Францевна с любовью, нежностью и страстью смотрела на нас, гладила Леру по волосам, водила своим наманикюреным пальцем возле ее ануса и щекотала мне пятки.

Я больше не выдержал. Я начал кончать Лерке в рот, эякуляция была сильной. Когда я кончил, я увидел, что Лера выпила мою сперму до последней капли, и теперь слизывала остатки со своих губ.

Мы с Лерой встали с дивана.

- Ну, как, любимые мои, не правда ли классно? – спросила Францевна.

- Очень классно! – ответили мы с Лерой в один голос.

- Я очень рада! Лерочка, подойди, дочура к маме, пожалуйста, она тебя поцелует.

Лерочка подошла к матери, и она расцеловала ее. Потом настала моя очередь. Францевна меня расцеловала в лицо, мокрое от Лериных соков. Целуя Татьяну, я рукой нащупал ее киску, она была вся мокрая. Став на колени, я провел языком ей по животу, от пупка до ее киски. Она тихо застонала. Я начал целовать ее лобок и вылизывать ее мокрую киску.

- Шурочка, зая, давай немного попозже. А пока, давайте сходим в душ и подмоемся.

В красивой душевой кабине ты мылись по очереди. Но, я, по своей инициативе, уступил место своим ДЕВЧОНКАМ.

Францевна с Леркой накрасили меня суперводостойкой косметикой, и она почти не смылась ни мылом, ни гелем для душа.

После душа, мы отправились на кухню покушать.

- Кушайте, ДЕВЧОНКИ, на здоровье, - угощала нас Францевна, подкладывая нам различные угощения. Приятного Вам аппетита.

Покушав, мы поблагодарили Францевну, за такие великолепные блюда и столь нежное времяпровождение.

- Большое спасибо Вам, любимые, - ответила Татьяна Францевна. А то, что у нас в гостях сегодня Саша, это для нас праздник. А на праздник все ДЕВЧОНКИ пьют шампанское. Так давайте выпьем за нас, за всех троих.

Я открыл бутылку шампанского, Абрау-Дюрсо и наполнил им три бокала. Мы чокнулись, выпили и поцеловались.

- Ах, - сказала Францевна, - какие же вы молодцы. Особенно Шурочка.

- А я? – притворно-обиженно надув губки, произнесла Лерка.

- И ты тоже, дочь моя. Короче, какие же вы молодцы, мои ДЕВЧОНКИ!

Как всегда некстати, зазвонил мой сотик. Это меня нашел мой компаньон.

- Санька, привет, ты в курсе, что завтра командировка?

- Да, конечно, - ответил я.

- Тогда часа через три дуй на вокзал, я тебя буду ждать там. Купим билеты и посидим в кафе.

- Ну, все, до встречи, на связи.

- Шурочка, кто это дергает мою заю в самые сладкие минуты? – наполовину серьезно, наполовину шутливо спросила Францевна

- Да он, Танюш, не причем. Просто у нас завтра командировка, и компаньон хочет видеть меня часа через три на вокзале, чтобы купить билеты на поезд и поговорить о делах. Но, я обязательно к Вам вернусь, мои милые ДЕВЧОНКИ, теперь я буду помнить о вас всегда, - пообещал я.

- Честно-честно? – опять полушутя, полусерьезно спросила Лера.

- Конечно, дорогие Танюсик и Лерусик.

Францевна подошла ко мне и крепко мне обняла. Секунд через десять, мой дружок опять стоял по стойке «Смирно».

- А теперь, сказала Францевна, - поглаживая меня по голове, пойдем, ДЕВЧОНКИ, снова в комнату, где выпьем по ротику шампусика.

- По ротику шампусика, Саша, это значит, что мама делает большой глоток шампанского, но не проглатывает, а целуясь с тобой, переливает его в твой ротик. Ты его проглатываешь, и делаешь большой глоток из фужера, и, целуясь со мной, переливаешь его мне. Я выпиваю, потом делаю большой глоток и целуюсь с мамой, - объяснила мне Валерия. И так два раза…

Подобного я нигде не слышал, а тем более не видел. Но я теперь увидел это воочию и испытал на себе. Вот символ настоящей любви и страсти двух женщин, так или иначе битых жизнью, и сумевших с достоинством воительниц-амазонок выйти из битв (только характером и натурой несравнимо нежнее этих древних воительниц).

… Своим нежным пальчиком, Францевна, играясь, щелкнула меня по пупку, в котором был пирсинг с красным камушком, надетый Лерочкой.

- Шурочка, - обратилась ко мне Татьяна Францевна, - давай я тебе сделаю массаж, чтобы ты тщательно расслабился перед командировкой. Ложись, давай, на диванчик и думай только о самом приятном.

Я лег на диван. Францевна с искусностью опытной массажистки начала мне ласкать мои пальцы ног, ступни и пятки. Лера, став у изголовья, попросила меня на время закрыть глаза.

- Вот, Саша, расслабься, - приговаривала Лерочка, нежно гладя меня по голове и лицу, - все у тебя хорошо, твои ДЕВЧОНКИ с тобой. Мы тебя любим.

- А я вас люблю, сладкие мои, - проговорил, задыхаясь от наслаждения я.

Францевна, тем временем, делала мне великолепный массаж. Она меня переворачивала, массируя мне с массажным маслом спину, грудь, живот, бедра и ягодицы; Лера же нежно массажировала мне голову своими нежными ручками. Я чувствовал необычную легкость в своем теле, и мои застарелые обиды и мрачные мысли уносились сами собой, мой мозг чистился от старого хлама, что находился в нем несколько лет…

- А теперь, дочь, давай Санечку на коврик, - скомандовала Татьяна.

Лера нежно взяла меня за плечи, а Татьяна – за ноги, и переложили меня с дивана на ковер, расстеленный на полу.

- Сашенька, розочка моя красная, как ты? – поинтересовалась Францевна

- Отлично, Танюш, это плохо сказано. Все просто супер! – отозвался я.

- Лежи, не вставай. Пусть лучше встанет твой мальчик,- пошутила Францевна. – Теперь открой свои глазки.

С легкостью гимнастки, Лерка села на шпагат, прогнулась, словно кошка, упершись руками в пол и замерев в таком положении. И снова ее девочка оказалась у моего рта.

Францевна, между тем, немного подергала моего мальчика, а потом, раздвинув свои ножки, села на него, повернувшись спиной ко мне. Сладко постанывая, она делала движения вверх-вниз, доставляя себе и мне небывалое удовольствие. Не менее наслаждалась и Лера, помогал ей в этом я, старательно облизывая ее бутончики…

… Минуты через две-три, Лерка закричала и обдала мое лицо своими соками. Почти в ту же секунду кончила Францевна.

- Сашка, кончи нам в ротики и на лицо! – заорала Францевна, быстро соскочив с меня одновременно с Лерой.

Став на колени, они раскрыли свои ротики, словно птенчики, а я, встав на ноги, начал брызгать туда своей влагой.

- Ай, как хорошо, любимый наш, - кричали ДЕВЧОНКИ, и размазывали мою сперму, которая не попала в их ротики, себе по лицу…

Мы снова приняли душ, умылись. На этот раз ДЕВЧОНКИ убрали с меня макияж, маникюр и украшения, подарив мне пирсинг в пупок и сережки. Я оделся.

- Ну, давай, Санечка, удачи тебе, любимый наш! – в один голос попрощались со мной Лерочка и Татьяна Францевна. Сочно расцеловавшись с ними, я пошел на вокзал, к своему компаньону.

***

Вот я снова стал парнем Фомкиным Сашкой, просто Саньком. А то, меня бы мой компаньон, да и не только он, просто прохожие на улице, просто бы не поняли. Я не веду пропаганду фетишного трансвестизма и геронтофилии, сопряженной с групповым сексом, но лично для меня это перевоплощение стало нормальным условием моей дальнейшей жизни. Я понял, что без Лерочки и Татьяночки моя жизнь потеряет смысл.

… Через 2 дня, я вновь вернулся к своим ДЕВЧОНКАМ. На предложение жить вместе, ответил согласием. А маленькая Алиночка меня называет «папа Саша». Францевна с Лерой приучают ее к натуризму и закаливанию, но делают это исключительно если она того желает. А она и сама желает. Вообще, это очень умный, любознательный и добрый ребенок. Само собой, мы не занимаемся «взрослыми играми» в ее присутствие.

Иногда живем в квартире моей мамы, только когда ее не бывает дома, мы все ходим нагишом, а если нет Алиночки (допустим, в детском саду), играем в ДЕВЧОНОК.

Мама моя, Евгения Викторовна, очень рада за нас, хотя мы ей говорим, что я живу с Лерой. С последней и с Татьяной Францевной у моей мамы прекрасные отношения.

***

- Ну, вот, Сашка, я тебе все рассказал про себя, - промолвил Фомкин. – Я вижу, что ты меня понял, так пацан ты умный и современный. Ну, давай обменяемся телефонами, и ты иди на свой «Экспресс».

-Я тебя поздравляю, от души, - сказал я Сашку. – Давай теперь обменяемся телефонами и «мылом».

Мы обменялись телефонами и «мылом».

- Давай, дружище, пока-пока, звони-пиши, ходи в гости. Всегда тебя рад видеть, - Сашка улыбнулся и пожал мне руку. До встречи.

- И я тоже тебя рад всегда видеть и слышать, - ответил я Фомкину. – До встречи.


Эпилог

Я был очень рад встрече с Сашком и искренне обрадовался за него и его ДЕВЧОНОК. Вообще я ценю людей, которые не сломаются ни под какими ударами судьбы, и которые не признают стереотипов, навязанных нам обществом. Особенно, если это касается здоровья, единения с природой, натуризмом.

В современном обществе бытует мнение, что нудизм и натуризм это сродни сексуальным извращениям. Но это далеко не так. Ведь на тех же Ледяных озерах (на которые хожу купаться и я, в любое время года) существует негласное правило купаться, как тебе нравится. «А кому стыдно, пусть не смотрят», - сказал мне знакомый натурист, мужчина, лет 75, также завсегдатай этих мест.

Некоторые люди, к сожалению, давно позабыли, как это прекрасно, когда нам светит солнышко, которое только согревает нас и приносит радость, когда идет дождь, как приятна на вкус, пойманная на язык, дождевая капля, как зеленеют листочки на деревьях и трава после дождя; как в лесах поют птицы, как в водоемах квакают лягушки… И многое другое. Увлекшись делами, с больными от навязанных стереотипов (зачастую чрезвычайно вредными как для тела, так и для души) мозгами, мы не замечаем красоту окружающего мира. А человек – это по-любому частица природы (да еще, какая частица!), это суперразвитое животное в хорошем смысле этого слова.

Но очень похвально, что находятся такие люди, которые выезжают в лес, на природу не только, чтобы выпить и пожарить шашлык, но пусть и ненадолго, слиться с ней. Природа совместно с чувством под названием «Любовь» нас лечат и продлевают жизнь, делают нас красивее, как физически, так и духовно. Вера в лучшее, любовь к природе, к людям и к дорогому (или дорогим) людям особенно, излечит душевные раны, и даже самый закоренелый преступник будет способен почувствовать раскаянье и угрызения совести, если он узнает, что кто-то его любит и хочет, чтобы он исправился. Именно ЛЮБОВЬ, а не навязанная жесткость и нетолерантность по отношению даже не к преступникам, а к людям, которые мыслят и поступают не как все, по-своему, не подчиняясь правилам нашего цивильного общества и некоторых религиозных конфесий, утверждающих, что обнаженное тело, это грех, и что у человека имеются части тела, именуемые «Срам».

Поганое и мерзкое слово!!! Как же оно вопиюще-оскорбительно звучит, применительно к человеку, господа читатели! «Срам», «срамные места», «срамные части тела» - одни эти слова способны заставить человека возненавидеть себя, свое тело, свой разум. И самое страшное, то, что человек, ненавидя и при этом разрушая себя, свое здоровье и счастье, старается разрушить и других людей, их здоровье, счастье, а иногда и жизнь… А в человеке изначально заложена любовь к окружающей природе, к людям, а также к себе и своему телу. И нет в человеческом теле, независимо от пола и возраста, национальности и расы НИКАКИХ СРАМНЫХ МЕСТ и ТАЙНЫХ ЧАСТЕЙ!!! ТЕЛО ЛЮБОГО ЧЕЛОВЕКА ПРЕКРАСНО! А любовь к природе, к своему телу, и к близким людям, способна излечить самые страшные болезни, как физические, так и душевные.

Благодаря Природе и чувству, под названием «Любовь», мои знакомый Саша Фомкин излечился от тех комплексов, которые были у него в голове, и простил всех тех людей, которые его обижали тем или иным способом. Немалая заслуга в этом принадлежит этим двум милым женщинам, Валерии и Татьяне Филатовым, которые уничтожили напрочь все стереотипы, которыми он жил раньше и полюбили его таким, какой он есть. На мой взгляд, женская любовь, если только любовь искренняя, не любовь к деньгам и (или) высокому положению индивида в обществе, а любовь именно к человеку, со всеми достоинствами и недостатками, способна сотворить настоящее чудо. К счастью, женщины (да и мужчины), имеющие такую любовь, еще сохранились в нашем с вами дорогом Отечестве.

… Недавно я узнал, что Валерия Филатова и Александр Фомкин собираются зарегистрировать свои отношения. Меня он приглашает на свою свадьбу. Разумеется, там я поближе познакомлюсь с ДЕВЧОНКАМИ и пообщаюсь с ними, побеседую. Я уже вижу, что они умные развитые люди, и с ними можно говорить на любые темы. Само собой, Сашка любит и Леру, и Татьяну Францевну одновременно, и никто не упоминает в этой семье о ревности. Это вредное чувство они навсегда вычеркнули из своих голов и сердец.

Мать и дочь Филатовы не сотворили из моего знакомого кумира, и не унижают его достоинство воспоминаниями о его прошлом, а просто живут с ним настоящим и будущим, которое, я знаю, у Александра и его ДЕВЧОНОК, а также маленькой девочки Алиночки, его названной дочурки, будет только светлым и радостным.





Февраль – май 2012 год, Калуга-Москва-Калуга