Праздник 1-го звонка был в разгаре. Шумная площадка перед школой заполнялась все новыми и новыми ребятами, отдохнувшими, загоревшими, веселыми и озорными.
     В глубине школьного двора, под старым тополем разместился бывший 7-й, теперь уже 8-А. Парни заметно повзрослели, а что касается девчонок... Кажется, совсем недавно, в мае месяце, это были еще совсем девочки. Теперь же это были настоящие красавицы, многие из них уже начали обзаводиться бюстами, и особенно красиво это смотрелось на фоне прошлогодних платьиц, которые настолько подчеркивали все девические прелести, что парням можно было только позавидовать.
     Даже тихоня Витя, который в прошлом году больше ударялся в высокую науку, не замысливаясь особо о сугубо земных делах, заметил это. Он не сводил глаз со своей одноклассницы Оленьки, которая за лето похорошела настолько, что могла бы соперничать по красоте если не с Мадонной, то, по крайней мере, с Софи Лорен. Стройные ножки, чуть прикрытая коротеньким форменным платьицем попка, нервно вздымающаяся грудь, раскрасневшееся лицо - все наводило вокруг нее какую-то мистическую ауру, от которой перехватывало дыхание. Витя, сам того не ведая, исподволь любовался Оленькой, и (простим ему эти грезы!) представлял ее в еще более нескромном виде.
     Волнение в своих брюках он почувствовал слишком поздно. Отведя взгляд от новоиспеченной красавицы, он попытался отвлечься от своих мыслей, но не тут-то было. Член стоял, как вкопанный, а в голове у Вити проносились мысли, одна другой эротичнее. Не сумев более побороть в себе поток нахлынувших чувств, он направился к зданию школы, где мечтал побыстрее уединиться в туалете.
     Кабинки сияли белизной, но это совсем не интересовало Витю. Тщательно заперев за собой дверь, он достал из заднего кармана брюк старую, потертую фотографию обнаженной красотки, которую еще в 5-м классе выменял у какого-то шкета на блок жевательной резинки. Пожалуй, он мог бы на память рассказать, какая форма грудей и прочих прелестей у женщины на этой фотографии, ведь он уже больше 2-х лет занимался "любовью" только с ней.
     Установив фото на сливной бачок и расстегнув ширинку, он достал свой "прибор", который, казалось, смог бы удовлетворить любую девушку школы. Но школьным красавицам не суждено было до поры до времени узнать, каким сладким бывает контакт с этим великолепным пенисом, который, хоть и достиг не по возрасту богатырских размеров, еще не познал ни одной женщины. Он познал лишь правую руку своего владельца, и в этот раз ему тоже предстояла встреча с этим универсальным удовлетворителем.
     Нежно сжав головку между большим и указательным пальцами, Витя начал "раскачку" - сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Его глаза лихорадочно заблестели, в них читались одновременно блаженство, восторг и... капелька страха, что кто-нибудь помешает. Девушка на фотографии, казалось, подмигивала ему - мол, держись, браток, мы еще и не в таких ситуациях были с тобой!
     Извержение произошло неожиданно быстро. Густая, остро пахнущая струя спермы ударила прямо в бачок, несколько капель осталось на руке. Осторожно поднеся ее к лицу, Витя уловил знакомый возбуждающий запах. Его язык поспешно слизал эти капли божественного нектара, и опять началось бессмысленное истязание собственного тела. Но второй раз, как обычно бывало раньше, Витя так и не смог кончить. Видимо, сказалось переутомление. Не особо, правда, огорчившись из-за этого, он засунул свой увядший член на место, застегнулся и поспешил на выход, ведь линейка вот-вот должна была начаться. Хлопнула входная дверь туалета, а забытая красотка из "Плейбоя" так и осталась стоять на сливном бачке.
     Как только Витя вновь появился во дворе, словно ожидая этого момента, грянул духовой оркестр, и наконец-то объявили общее построение. Через 15 минут все школьники стояли аккуратными шеренгами вокруг трибуны. Началась торжественная часть. Витю она, правда, мало интересовала. Он вновь с восторгом изучал глазами прелестную попку Оленьки, которая, словно угадав его желание, стояла как раз перед ним. Несколько раз он, как бы невзначай, поворачиваясь в стороны, задевал эту попку руками, чувствовал ее упругость, и воображение его распалялось все больше и больше. Он даже не замечал, что Оля никак не реагировала на эти прикосновения, хотя, если бы в этот момент кто-нибудь заглянул ей в глаза, то прочитал бы в них плохо скрываемое блаженство.
     Как прошел первый урок, Витя не помнил, Он спиной ощущал присутствие Оли, которая сидела сразу за ним, и мечтал, и фантазировал. О чем думала Оля, никто не знает, но внимательный наблюдатель сразу бы увидел, что отнюдь не об уроке.
     После перемены Вите пришла в голову "блестящая" идея - уронить на пол ручку. Сказано - сделано, Витя полез под парту, и, нащупав ручку рукой, медленно повернул голову в сторону Оленьки. Картина, открывшаяся ему, была просто великолепной. Полненькие загоревшие бедра чуть разошлись в стороны, и там, в невообразимой глубине между ними сияла белая, ослепительно яркая полоска трусиков, Словно загипнотизированный, Витя поднялся обратно, и, с трудом переборов желание, попытался уловить суть происходящего на уроке. Но это ему давалось с трудом. В памяти (ох, уж эта память!) застыл прекрасный образ Олиных ножек, таких заманчивых, соблазнительных и... недоступных.
     Как прошли остальные уроки, Витя не помнил. Его еще пару раз посещала та же "блестящая" мысль, но, увы, - кроме плотно сдвинутых коленок, он ничего не увидел. С трудом досидев до конца последнего урока, Витя мысленно уже был дома, где планировал вовсю дать волю своей фантазии и правой руке. Но фамилия его была первой в классном журнале, а посему нашему герою еще предстояла уборка класса.
     Вытерев доску и пыль с парт, Витя направился в туалет, где набрал ведро воды. Рядом с умывальником находилась кабинка, в которой он буквально несколько часов назад "изливал" свою страсть по Оленьке. Его и сейчас манило зайти туда, но все же какое-то шестое чувство отговорило его от этой затеи и, как мы увидим в дальнейшем, вовсе не напрасно. Вернувшись в класс, Витя взял веник и быстренько прошелся им между рядами парт, Планируя как можно быстрее закончить уборку, он решил повторить маневр со шваброй и тряпкой и побыстрее умчаться домой, где его ждала страна Фантазия. И в этот момент дверь в класс, скрипнув, приоткрылась. Витя обернулся на звук и замер - на пороге стояла Оленька.
     - Что-то случилось? - с трудом произнося каждую букву, еле выговорил Витя.
     - Да нет, просто я после школы ходила за хлебом в магазин и возвращалась домой через школьный двор. Дай, думаю, зайду, может помочь нужно?
     - Я и сам справлюсь,- и Витя яростно стал тереть шваброй пол, думая о том, как бы утихомирить свой член, который, казалось, вот-вот порвет ширинку. Это, как и водится в таких случаях, почти не имело успеха. Оля, прислонившись задом к учительскому столу, внимательно наблюдала за этой пародией на работу.
     - Я вот что хочу тебя спросить,- неожиданно спросила она.- Что это ты сегодня какой-то странный? Что это ты за "маневры" делал на уроках, чуть ли не по пять минут под парой сидел?
     Краска прихлынула к лицу Вити. С одной стороны, сказать правду он боялся, но, с другой стороны, солгать он тоже не мог, все-таки в нем был хоть какой-никакой, а мужик.
     - Оля!.. Я просто... Понимаешь, ты такая... В общем, я хотел...
     - Ну, что же?
     - Я никогда до этого... В общем, понимаешь...- и Витя покраснел еще больше.
     - Ты что, влюбился в меня?
     - Нет... Да...
     - И ты молчишь?!
     - Я не мог тебе сказать... Понимаешь, я никогда еще... В общем...
     - Ну вот, опять двадцать пять! Ты скажи прямо, - я тебе нравлюсь или нет?
     - Олечка!.. Мне стыдно в этом признаться, но ты... Ты такая...
     - Ну, хорошо, хорошо, не нервничай! А все же, зачем ты лазал под парту?
     Витя чуть не сгорел от стыда. Ответ читался в его глазах, но в словесную форму облечь его было нелегко.
     - Понимаешь... Я хотел...- он мгновение подыскивал слова и вдруг решился.- Я хотел посмотреть на твои трусики...
     - Глупенький, и ты не мог этого сказать раньше? Тебе понравились мои трусики? - она кокетливо приподняла край платья,- А я сама?
     - Ты... Ты просто фея! - только и смог выговорить Витя.
     - Фея? - Оля на миг задумалась,- А ведь феи исполняют желания, если не ошибаюсь? - платье поднялось еще выше. - Хочешь, я исполню твое, самое заветное?
     Сглотнув, Витя кивнул.
     - Тогда запри дверь.
     Сердце парня куда-то екнуло и назад не возвратилось. С трудом подойдя к двери и повернув ключ в замке, он повернулся к Оле. А та даром времени не теряла. Ее белый праздничный передник уже лежал на стуле, а сама она, закинув руки за голову, расстегивала платье.
     - Оля... Оленька... Что ты делаешь? - пролепетал Витя.
     - Лучше помоги мне, а то я не дотянусь до нижних пуговиц,
     Негнущимися пальцами он помог расстегнуть оставшиеся 2 пуговицы, и его взору открылась спина Оли, такая же загорелая, как и ножки, поперек которой не менее ослепительной белизной протянулась застежка лифчика.
     - Что ты делаешь? - только и смог опять выговорить Витя.
     - Не задавай глупых вопросов,- ответила девушка,- я просто хочу показать тебе то, что ты хочешь! Ты ведь хочешь? А, Витенька?
     Медленными, плавными движениями рук Оля стащила с плеч мягкую коричневую материю ("Как в стриптизе", мелькнула мысль в бедной Витиной голове), потом высвободила руки из рукавов, и, повернувшись к Вите лицом, приказала:
     - А теперь ты!
     - Что, я?
     - Снимай же быстрее это чертово платье с меня, а то я уже не могу больше терпеть.- Витины руки несмело прикоснулись к ее нежным плечам и замерли.- Ну, что же ты остановился?
     - Оленька, ты только не подумай ничего... У меня ведь не было еще ни одной девушки!
     - Ничего, Витенька, через это все равно должен пройти каждый. Ну же!
     Руки скользнули вниз, увлекая за собой платье. Немного задержались на талии, там, где были тоненькие тесемочки, связывающие два белоснежных треугольника трусиков. Почти подсознательно Витя почувствовал сильное возбуждение партнерши и, скорее повинуясь инстинкту, чем сознанию, соединил большие пальцы и ими прочертил биссектрису на переднем трегольнике. Оля тихо застонала. Спустя пару секунд ее платье уже лежало бесформенным кольцом вокруг красивых ножек. Оля продолжала стонать, а Виктор опять застыл в нерешительности. Он не в первый раз видел полуобнаженную девушку, но вот так, когда она полностью открылась для его любви и ласк, было впервые. Неожиданно для себя он вспомнил про свою первую "любовь".
     ...Это случилось года 4 тому назад, когда родители взяли его с собой в отпуск на море, в Одессу. Хозяева домика, который они сняли, были начинающими коммерсантами (тогда только открывалось кооперативное движение) и ворочали по тем временам довольно крупными суммами. В их жизни, по мнению Вити, не было ничего святого, одна только жажда наживы. Единственным исключением, пожалуй, была их дочка, которую они боготворили и баловали, как могли. Она действительно была чересчур хорошенькой для своих 11-ти лет. Родители все свое время проводили в каких-то поездках, а Иринка сидела дома, в роскоши, и отчаянно скучала.
     Как-то Витя совершенно случайно стал свидетелем тому, каким образом она "убивала" эту скуку. В тот памятный вечер ему не спалось: было слишком душно, жужжали комары, и, не в силах больше валяться на кровати, он вышел во двор. Обойдя вокруг дома, он увидел ярко освещенное окно в комнате Ирины. Приблизившись и безо всякого умысла заглянув в него, он обомлел. Перед ним открылась картина, которая потом не раз грезилась ему во сне и наяву.
     На широкой постели во всей своей красе лежала Ирина, совершенно обнаженная. Ее гибкие руки лениво блуждали вдоль тела, задерживаясь на сосках, на лобке и чуть ниже, с губ срывался страстный стон. Через некоторое время руки задвигались быстрее, сильнее сжимали груди, и по всему было видно, какое блаженство они доставляли своей хозяйке. Ножки постепенно сгибались в коленях, потом медленно разошлись в стороны, и взору Вити открылся великолепный орган, похожий на распустившийся бутон какого-то экзотического цветка. Средний палец лег на клитор и начал массировать его, нежно и страстно. Язык облизывал пересохшие губы, голова заметалась по подушке.
     Глядя на это все, Витя почувствовал необычайное возбуждение. Рука его машинально скользнула под шорты и задвигалась там в такт тому, что происходило за стеклом. Возбуждение все нарастало, фантазия парня разыгралась не на шутку. Он уже представлял себе, что лежит рядом с Ириной и ласкает ее. И тут тело его содрогнулось. Горячая струя спермы ударила прямо в цветник, разбитый под окном. И почти одновременно с этим наступила развязка и в комнате. Иринка вся вытянулась, словно струна, вибрирующий палец последний раз коснулся промежности, и громкий сладострастный крик донесся до ушей потрясенного Вити.
     Сколько раз он потом клял себя, что так и не познакомился с Ириной поближе; ему мешала врожденная застенчивость. Правда, он ходил после этой ночи несколько раз к ее окну. Повторения сцены ему так и не удалось увидеть, но в памяти она отпечаталась четко; воспоминания о ней всегда придавали ему сил для очередного сеанса рукоблудия.
     Вот и сейчас это воспоминание придало Вите уверенности в себе, тем более что теперь перед ним была уже не девочка, а вполне сформировавшаяся женщина, которая желала только одного - плотской любви. Протянув руки к прекрасной Олиной груди, которая все еще была скрыта за белой кружевной материей, Витя не смог удержать дрожь: руки дрожали от нетерпения, от жгучего желания, от переизбытка чувств. Затем они медленно прошли под мышками у Оли и сомкнулись на ее спине. Запрокинув голову, девушка с тихим хрипом задышала, и этот страстный звук наконец-то разбудил в Вите настоящего Мужчину,
     Застежка была расстегнута в доли секунды. Столько же времени понадобилась, чтобы, наконец, освободить груди, словно налитые соком. Нагнувшись над ее податливым телом, Витя осторожно провел языком между грудей, Дрожь прошла по ее молодому телу; руки, до сих пор вольно свисавшие вниз и не принимавшие участия в этом празднике любви, поднялись, нежные пальчики начали расстегивать Витину рубашку.
     А Витя тем временем изучал ее соски. Он нежно сжимал их губами, слегка покусывал, облизывал со всех сторон, перекатывал у себя во рту, точно горошинки, и, видимо, он делал именно то, что требовалось от него в данной ситуации: Оля полностью отключилась. Быстро сняв с себя рубашку, Витя продолжал свои исследования выше; тела двух влюбленных сплелись в страстном объятии, губы слились в не менее страстном поцелуе, языки массировали друг друга, дыхание перехватило. Сколько это длилось - несколько мгновений или целую вечность, никто из них не мог бы сказать с уверенностью. Наконец, словно очнувшись от летаргического сна, Витя отпрянул от лица партнерши и медленно опустился перед нею на колени. Прямо перед его лицом очутился тот самый треугольничек из белой материи, из-за которого все и началось.
     Ему, конечно, не терпелось убрать и эту, последнюю преграду, но кое-что помешало ему. К своему ужасу он вдруг почувствовал, что его член, до сих пор до боли в паху упирающийся в ширинку, теперь как ни в чем ни бывало, перешел в "исходную позицию". И Оленька каким-то чудом сразу же уловила перемену в поведении парня.
     - Что с тобой, милый? - голос хоть и дрожал от страсти, но в нем сквозило сочувствие, желание помочь. Витя только и смог, что указать взглядом на свои брюки.
     - Что, он больше не хочет меня? - Оля усмехнулась.- Ну, это дело поправимое!
     Она ловкими пальцами расстегнула брюки и спустила их вниз. Теперь она стояла перед Витей на коленях и словно исполняла какой-то ритуальный танец; все ее тело изгибалось, голова нежно прижималась к той тонкой преграде из ситца, что отделяла ее от капризного органа. И она добилась своего. Медленно, но верно член вновь стал набухать. Внезапно девушка решительно сдернула завесу перед ним и замерла, не в силах оторвать взгляд от этого богатыря, застывшего прямо перед ее лицом во всей своей бесстыдной красе. Губы ее потянулись к нему, нежно обхватили головку, язычок заработал с удвоенной энергией, И чудо свершилось. Изогнувшись всем телом, застонав чуть не до крика, Витя протолкнул член на всю его длину между нежных губок Оленьки. Сладкий спазм прошел по всему его телу, и струя теплого бальзама ударила в глотку девушки. Нимало не смутясь, она проглотила эту божественную жидкость и продолжала свое волшебство. И это действительно было волшебством - всего через пару минут член вновь был готов к работе.
     Видимо боясь, чтобы опять не случилось конфуза, Оля теперь ни на секунду не отпускала Витин член, который теперь ласкала руками. Вновь поднявшись на ноги, она прижалась к своему партнеру, шепча что-то бессвязное. Тот же балдел в прямом смысле этого слова. Он часто думал над вопросом, как ЭТО произойдет в первый раз, и, видимо, предчувствия его не обманули.
     - Оленька! Ты не фея! - прошептал он.- Ты богиня!.. Я люблю тебя!
     Девушка посильнее прижалась к своему любовнику, словно желая раствориться в нем без остатка. Перед глазами все плыло, лицо горело, а желание только усилилось.
     - Витенька! Сладкий мой! Люби меня еще! Люби, как я тебя! - и ее руки потянули за тесемки на боках.
     Трусики упали на пол. Витя вновь опустился на колени перед своей одноклассницей. Теперь уже ничего не скрывало от его взора это чудесное создание природы. Курчавый треугольник волос, под ним узенькая щелка, а в ее глубине словно билось маленькое сердце - щель вздрагивала и притягивала к себе, как магнит.
     - Приляг! Приляг на парту,- вновь зашептал Витя.
     Оля, с трудом очнувшись от своего кайфа, нашла в себе силы "постелить" на парте свое платье и тут же упала на спину на эту импровизированную постель. Ноги ее свободно свисали с края парты и чуть разошлись в стороны. Витя вновь приблизил лицо к сладострастной щелке, края которой теперь разошлись в стороны и открыли взору парня самую интимную подробность - клитор, женский мини-член. Какой-то неземной аромат исходил от этого органа: нежный и возбуждающий все больше и больше.
     Виктор медленно гладил промежность Оленьки, горевшую огнем страсти. Оля стонала от удовольствия; еще немного - и она вновь была бы на верху блаженства. Сотни мыслей проносились в этот момент в голове Вити. Ему мерещилось, что он в сказочной стране, где все подчинено одному - дать как можно больше радости друг другу. И, не в силах больше побороть желание, он буквально зарылся лицом в этот великолепный орган.
     Вначале он повторял с клитором те же забавы, что и раньше - с сосками грудей, но вскоре стал разнообразить свой "репертуар". Он целовал половые губы, всовывал свой язык как можно дальше в ту неизведанную глубину, где рождаются все таинства природы. Он с упоением глотал чуть терпковатые выделения влагалища, которые казались ему сказочным нектаром. Время остановилось. Олины руки блуждали по груди, по лицу, губы целовали пальцы, и страсть волнами ходила по ее прекрасному телу.
     Второй и третий оргазмы у Оли наступили почти одновременно - в течение какой-то минуты. Оля кричала, плакала, тянула за волосы Витю, а тот, не обращая внимания, продолжал исследовать ее вагину.
     - Витенька, хватит...- зашептала Оля, чуть прийдя в себя. Но когда тот оторвался, наконец, от своего занятия, почувствовала какую-то непонятную пустоту. Ее тело, едва опомнившись от тех огромных потрясений, что принесли ей оргазмы, вновь требовало своего.
     - Витя...- она беззвучно зарыдала,- я не хочу расставаться с тобой! Люби меня! Люби еще!
     Огромный, разбухший член Вити вошел в нее. Опять застонав от нахлынувших чувств, Оля откинулась на спину, чтобы получить новый заряд страсти. И она его получила. С огромной скоростью совершая движения (и откуда только силы взялись?) член бороздил все потайные уголки ее организма, и они отзывались на этот порыв страсти, отзывались на каждое движение. Быстро нарастало возбуждение. Ритм стал буквально бешенным. И вот опять, уже в который раз за этот безумный день, наступило извержение. Оля, успев кончить раза 3 или 4 за время этого бурного проявления чувств, являла собой чуть ли не труп. Не в силах пошевелиться, она могла только думать. Мысли ее были далеко. Она вспоминала тот жаркий летний день, который был всего две недели назад (целая вечность!) и который перевернул всю ее дальнейшую жизнь.
     ...Солнце уже давно опустилось, вокруг быстро темнело, а ребята все еще сидели вокруг костра. Их оставалось всего семеро во втором отряде; все остальные уже разъехались по домам. Пятеро мальчишек (Оля даже не помнила, как их зовут) и 2 представительницы прекрасного пола, действительно прекрасного, ведь подружка Оли, Марина, ни в чем ей не уступала - ни в красоте, ни в развитии всех тех подробностей, которые отличают девушку от девочки. Посидев еще немного около догорающего костра, ребята засобирались в обратную дорогу. Парни потушили огонь, и почему-то притихшая ватага двинулась через просеку к лагерю. Было немного страшновато идти через этот лес, уже почти полностью погруженный в темноту. Оля непроизвольно сжала руку подруги, чтобы хоть как-то уменьшить этот страх. Реакция Марины на это абсолютно безобидное прикосновение была совершенно неожиданной - она застонала.
     - Что с тобой? - Оля даже остановилась.
     - Ничего, ничего, пойдем дальше, я потом тебе объясню.
     - У тебя что, болит рука?
     - Потом, Оленька!
     Пожав плечами, Оля отпустила руку, и до самого домика, где они ночевали, не проронила ни слова.
     Заперев дверь, подружки начали готовиться ко сну. Сняв свои легкие летние платьица, и оставшись в одних трусиках, они с неожиданным любопытством рассматривали друг друга, словно увидев впервые. Оля потянулась к выключателю.
     - Погоди, подружка, нам нужно поговорить! - Марина подошла ближе и обняла Олю.
     Все ее тело источало какую-то непонятную волну спокойствия, блаженства и доброжелательности. Девушки присели на край Олиной кровати,
     - Ты помнишь, тогда, по дороге домой?
     - Это ты про руку?
     - Да... Именно в этом месте на моей руке находится одна интересная точка,- Марина показала, где именно,- и если на нее нажать или погладить, то со мной происходит что-то странное. У меня по всему телу пробегает дрожь, и это настолько приятно, что я тут же отключаюсь. Вот, смотри.- Она взяла Олину руку в свою и указательным пальцем провела себя по этому месту. Глаза ее сразу же закрылись, и Оля действительно почувствовала, как по телу подруги волной пробежала дрожь. Марина застонала, совсем как недавно в лесу.
     - Тебе действительно приятно? - Оля никак не могла взять в толк, как такое безобидное действие может вызвать такую реакцию,
     - Еще, Оленька! Ну, пожалуйста! - Оля вновь провела пальцем по руке подруги. Та вздрогнула.- Теперь... поцелуй меня туда!
     Оля склонилась над дрожащим телом Марины и исполнила ее просьбу. Откинувшись на спину, Марина увлекла за собой подружку, Теперь их красивые груди соприкасались, и Оля неожиданно для себя обнаружила, что это довольно-таки приятно - ласкать друг друга грудями. Ей начинала нравиться эта забава.
     - В губы...- прошептала Марина. Их губы слились в поцелуе.
     И тут Оленьке стало хорошо. Так хорошо, как никогда до этого не было. Все ее тело загорелось желанием, пока еще смутным, но уже через минуту она поняла, чего ей хочется.
     - Давай разденемся полностью,- предложила она Марине.
     - Ага. И выключим свет. Вскочив с постели, Оля стянула с себя трусики. Почему-то они были влажными.
     - А теперь ты,- она повернулась к подруге.
     - Постой, дай-ка я на тебя полюбуюсь. Оля, словно угадав ее мысли, начала медленный танец. Ее стройное гибкое тело покачивалось в стороны, бедра совершали круговые движения, руки поднялись к грудям и начали их ласкать. Не спуская восхищенных глаз с подружки, Марина стащила свою действительно ненужную деталь туалета.
     - Ну ладно, выключай свет.- Лампочка погасла.- Иди ко мне...
     И вновь их тела и губы сомкнулись. Руки Марины медленно блуждали по Олиному телу - по плечам, грудям, животу и, наконец, потянулись туда, где ожидание ласки было всего сильнее. Совершая кистью вращательные движения, она опустила пальцы на лобок, потом еще ниже и еще. И тут Оля застонала.
     - Тебе хорошо...- прошептала Марина,- а сейчас будет еще лучше.
     Раздвинув второй рукой Олины ножки пошире, она ввела указательный палец в царство девственности. Бессовестные ласки клитора и промежности чуть не довели Олю до умопомрачения. Когда ей стало больно, она даже и не заметила. Но, ощутив что-то липкое на своих ногах, очнулась и испуганно спросила:
     - Что это?
     - Все, дорогуша, вот ты и стала женщиной,- и Марина с удовольствием облизала предмет, которым только что лишила Олю невинности.
     - Что ты делаешь?
     - Попробуй, узнаешь! - она протянула Оле этот предмет. Что-то похожее та, несомненно, уже видела, но не могла вспомнить, где.
     - Ты меня... вот этим?
     - Да, милая, надеюсь, тебе не было больно?
     - Не было больно? Ах, ты!..- и в голову Марины полетела подушка.
     - Ну, ну, потише, а то весь лагерь на ноги поднимешь!
     - Зачем, ну зачем ты это сделала? - Оля чуть не плакала.
     - А ты хотела, чтобы тебя затащили в кусты пьяные парни, и там изнасиловали по очереди? Мой тебе совет - никогда не водись с парнями. У них ведь одно на уме - вставил, вытащил и ушел... Только женщина может понять другую женщину.
     Сказанное потихоньку стало доходить до Оли.
     - Так ты... Ты лесбиянка?
     - Ну и что тут такого? Как видишь, и лесбиянки бывают неплохими подругами.
     - Подругами? Я с тобой больше не разговариваю,- и Оля перекатилась на соседнюю кровать,- и не смей больше ко мне даже прикасаться!
     - Оленька, радость моя, не сердись на меня, ведь я хотела как лучше... - столько отчаяния было в голосе Марины, что сердце Оли дрогнуло.
     - Ну ладно, завтра поговорим. Воцарилось долгое молчание. Нарушила его Оля:
     - А с тобой действительно было хорошо, жаль только, что мы так недолго...
     - Иди ко мне, глупенькая, до утра еще далеко...
     Ах, эти незабываемые две недели! Днем подружки ходили, словно в воду опущенные, зато вечером... Они жили ожиданием ночи, которая вновь соединит их прекрасные тела, заставив их содрогаться в экстазе. Кажется, не осталось ни одной клеточки на их телах, которая не была бы обласкана, обцелована и облизана.
     Многому научилась Оля за эти 13 ночей. Марина была толковой "учительницей", а Оля - послушной и очень страстной ученицей...
     И вот теперь, лежа под обмякшим Витиным телом, пережив несколько оргазмов за последний час, она мысленно жалела Марину, ведь той так и не суждено было познать мужчину.
     Витя зашевелился. Было по всему видно, что он выжат, как лимон. Теперь он мечтал только об одном - отдохнуть от этого секса, который вымотал его полностью.
     Оля потянулась, сладко зевнула и вновь прижала Витю к себе:
     - Милый, родной мой, я теперь никогда-никогда с тобой не расстанусь!
     И Витя нашел в себе силы еще раз поцеловать это прекрасное лицо, которое он теперь боготворил,
     ...Когда они уже запирали за собой класс, Оля неожиданно засмеялась:
     - А ведь моя фамилия стоит в классном журнале сразу после твоей!
     - Ну и что?
     - Завтра я убираю в классе!..

1992